Более обстоятельный поиск обнаружил в карманах почти целый коробок обычного болеутоляющего — разумеется, в версии для военных. Вынув одну капсулу, я подержал ее между пальцами, потом для верности добавил вторую.
Едва я взялся за инъектор, отточенные тренингами рефлексы одержали верх. Прочистив зарядное отверстие, я убедился в исправности сопла и вставил обе капсулы, одну в хвост другой. Потом надвинул крышку. Устройство издало высокочастотный звук, говоривший о накоплении энергии.
Голова немедленно отозвалась на звук приступом боли. Мучительное, почти невыносимое ощущение. Я почему?то вспомнил о мерцающей спирали системных данных, крутившейся у дальней стены.
На инъекторе призывно запульсировал индикатор готовности. В его нутре, в нацеленных острыми концами вперед капсулах, уже изготовились к старту мельчайшие кристаллы. Как миллионы отравленных кинжалов. В версии для военных, разумеется.
Приставил сопло к изгибу лба, я затаил дыхание и плавно нажал на спуск.
Облегчение пришло немедленно. Перед глазами мелькнула яркая красная вспышка. Выметая боль прочь, она легко разошлась розово?серыми пятнами. «Специально для «Клина». Для волков Кареры — только лучшее. Мысленно я хихикнул, будто поглупев от залпа эндорфинов, и потянулся за антирадиационными ампулами.
Вирджиния, чувствую себя чертовски пригодным в смысле функционирования.
Выбрасываем из зарядного отверстия отработанные капсулы и вставляем на их место целые. Теперь антирадиационные. Задвигаем крышку.
Ковач, взгляни?ка на себя. Размазня, умирающий комок из отдельных клеток, ты держишься на одной химии.
Этот голос не похож на Вирджинию Видауру. Неужели вернулся Семетайр? Опять прокрался в меня после вчерашнего поражения? На рабочем столе собственного мозга я столкнул эту мысль в мусорную корзину. Сосредоточиваемся на выполнении задачи…
Пару дней назад вас одели в это тело, и скоро его заберут…
Да?а, дa?а. Заберут.
Подождем, пока свист заберется повыше. Пусть загорится индикатор. Пуф?ф… Охренительно здоров. Годен, черт побери.
Приведя в порядок обмундирование, я пошел в сторону раздававшихся на камбузе голосов. Там уже собрались все участники вчерашнего веселья, за исключением Шнайдера, и завтрак был в разгаре. С моим появлением по столу прошла короткая волна аплодисментов.
Крюиксхэнк заулыбалась и, толкнув меня бедром, дала кружку с кофе. Судя по взглядам компаньонов, в ее колоде состоял не я один. Заняв место, я спросил:
— И когда был подъем, парни?
Оле Хансен сверился с дисплеем на своей руке.
— Где?то час назад. Люк взялся готовить. Я сходил в лагерь за вещами.
— А где Шнайдер?
Хансен пожал плечами, отправляя в рот очередную порцию.
— Уходили вместе, потом он остался.
— Почему?
— Просто так.
— Вот, пожалуйста. — Люк Депре пододвинул ко мне тарелку с вываленным на нее омлетом. — Лейтенант, подзаправьтесь.
Поваляв во рту пару кусков, я так и не смог настроиться на еду. Не то чтобы мучила боль. Скорее в моей инертности был оттенок какой?то неуверенности, смутный, но говоривший о серьезных проблемах с телом. Проблемах клеточного уровня. Аппетита не было уже два дня, а завтрак проходил особенно мучительно.
В итоге я только размазал омлет по тарелке, не съев почти ничего. Депре явно оскорбился.
— Кто?нибудь скажет, что происходит с нашими нано?соседями? Догорают?
— Уже нет, — отозвался Хансен, — но дым еще заметен. Небольшой дым в горах. Кстати, ты доедать не будешь?
Я отрицательно помотал головой.
— Тогда передай сюда.
Взяв остатки моего омлета, он соскреб все на свою тарелку.
— По?моему, вчера ты переборщил с этим местным самогоном.
Я с раздражением бросил:
— Оле, что ты говоришь… Кажется, я умираю.
— Очень возможно. Зря ты курил. Отец не раз советовал: не мешай спиртное с химией. Реальная смерть.
С противоположного конца стола послышался звук вызова — кажется, кто?то оставил на приеме свою гарнитуру. Хмыкнув, Хансен свободной рукой подцепил переговорное устройство и приложил к уху.
— Хансен. — Он замолчал, слушая информацию. — Понял. — Пять минут. — Ладно, передам. — Десять минут. — Хорошо.
Бросив гарнитуру на стол, он скорчил недовольную гримасу.
— Сутъяди?
— Схватываешь на лету. Хочет облететь наноколонии, вроде рекогносцировки. Ах да, мать его… — Тут Оле ухмыльнулся снова. — Начальник велел не вырубать ваши гребаные переговорники, иначе все получат в личное дело дисциплинарное взыскание.
Депре фыркнул в тарелку:
— Это цитата?
— Нет. Это, блин, отредактированная версия. — Хансен бросил вилку в тарелку. — Он не говорил «дисциплинарное взыскание». Просто «Де?Пи?Ди?9».
Даже в спокойные времена таким взводом нелегко командовать. А если в твоем подчинении находятся люди, уже прошедшие все мыслимые виды спецподготовки, да если их убивали хотя бы по разу — задача превращается в натуральный кошмар.
Сутъяди справлялся неплохо.
Спокойно, без всякого выражения на лице он наблюдал, как наша пестрая команда заполняет совещательную комнату, рассаживаясь по своим местам. На каждом месте рядом с текстовым процессором было заранее разложено болеутоляющее в пригодном к употреблению виде. От такой заботы некоторые издавали удивленный возглас, выбивавшийся из основного шума, и тут же замолкали, проследив направленный в их сторону жесткий взгляд Сутъяди. Когда капитан наконец заговорил, его голос оказался похож на синтезированную скороговорку робота, предлагающего карту вин.