— Тебе не отделаться от меня так просто, волк из «Клина»…
Наконец Крюиксхэнк немного приподнялась. Выгнувшись, она напрягла мышцы, словно камень, и бросила свой крик во влажную темноту каюты…
— Не так это просто…
Потом, задрожав, она откинулась назад, невзначай прогнав из легких последние остатки воздуха. Зато мою голову оставили в покое.
— Я остаюсь внутри и…
— Теперь посмотрим, что у нас здесь… — С этими словами Крюиксхэнк развернулась назад, склоняясь к моему телу.
— О?о…
Удивление, прозвучавшее в голосе, скрыть не удалось, однако разочарование было замаскировано неплохо. Половой член почти не отозвался на касание рук Крюиксхэнк, как не отзывались другие мускулы моего тела, независимо от желания их владельца.
— Да?а. Видишь, как начинается новая жатва? Ты можешь бежать, но…
— Уйди на хрен из моей головы/
Приподнявшись на локтях, я почувствовал, что расслабуха парализовала даже лицевые мышцы. Огонь, что мы разожгли в этой каюте, уже остывал. Я попытался улыбнуться, но чувствовал, как Семетайр забрал улыбку с моих губ.
— Извини. Могу тебя понять. Эта чертова радиация достала меня чересчур быстро.
Она пожала плечами.
— Ладно. Никогда еще выражение «физический контакт» не было актуальнее… Не бери в голову, бери в… Черт побери, мне?то как жалко.
Я моргнул.
То же комичное выражение упадка, что в прошлый раз, на собеседовании, когда я видел настоящее лицо Крюиксхэнк. Странно, но это выражение оказалось куда забавнее наблюдать у «Маори». Я закашлялся, с трудом скрывая за кашлем свой смех.
— Ох… — Оценив ситуацию, она вдруг предложила: — Не хочешь ли попытаться еще? От тебя не требуется ничего особенного… Я и так вся мокрая…
Крюиксхэнк снова склонилась надо мной, и в синем свечении, исходившем от дисплея, я с чувством некоторой безнадежности посмотрел на место, где смыкались ее ляжки. Впрочем, заставив меня войти, она сделала это более чем уверенно.
Жар, исходивший от ее мускулистого тела, помог собрать вместе остатки того, что еще было, хотя этот подвиг трудно назвать добротным сексом. Пару раз я вообще оказывался на свободе, но скорее, чем моей виной, это было проблемой моей дамы… Недостаток дееспособности отлично восполняли ее техника и желание довести дело до конца.
— Видишь, как начинается…
Не сумев окончательно избавиться от голоса, звучавшего внутри, я попытался сосредоточить внимание на своей женщине. Какое?то время помогали позы и все такое. Наконец, дав облизать свой палец, я нашел рукой ее клитор. Вторую руку она сама положила себе на грудь, и через несколько минут по расслабленному телу прошла новая волна счастья.
Мне такого не досталось, но Иветта поделила ощущения на двоих в чувственном влажном поцелуе — собственно, тоже не имевшем особого эффекта.
Что ж, образцового секса у нас не вышло. Но дверь перед Семетайром закрылась.
Потом, когда Крюиксхэнк оделась и вернулась на палубу, встретив одобрительные возгласы остальных, я остался внизу в ожидании его призрака. И, похоже, гость не решился появляться.
Одна из немногих побед, когда?либо одержанных на Санкции IV.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Сознание ударило мне в голову.
Удар неожиданный, сильный и болезненный, как в схватке без правил.
С этим ощущением я дернулся и, пытаясь вернуться ко сну, перевернулся на койке. Тут же к горлу подступила тошнота, и я проснулся окончательно. С трудом подавив рвоту, приподнял туловище на одном локте и сел, тупо моргая.
Сквозь смутно белевшее над моей головой отверстие иллюминатора в каюту едва пробивался рассвет. Вчерашней ночью иллюминатора видно не было. По другую сторону каюты наддисплеем неутомимо крутилась спираль данных, по?видимому, шедших со стеллажа с системными файлами, расположенного у самого потолка, в левом верхнем углу.
Из потолочного люка послышались чьи?то голоса.
Сначала — функциональность.
Показалось, будто я слышу предостережение Вирджинии. Запись, сделанная специально для тренировочных модулей Посланников.
Беспокойство должны вызывать не раны, но повреждения. Можете игнорировать боль либо использовать ее. Ранения тогда имеют значение, если ведут к нарушениям структуры.
Ранения тогда имеют значение, если ведут к нарушениям структуры. Не бойтесь крови: она не ваша. Пару дней назад вас одели в это тело, и его заберут, если вы не умрете в первых рядах. Не бойтесь телесных ран. Думайте о поставленной задаче.
Казалось, мою голову просверлили навылет. По всему телу проходили начинавшиеся на затылке волны лихорадочного жара. Горло сильно першило, и, по ощущениям, желудок начинался сразу за языком. С трудом, болезненно отзываясь при каждом вдохе, работали легкие. Свое состояние я мог бы сравнить с шоком от удара контактного разрядника, лежавшего в кармане куртки. Ну, может, не самого жесткого диапазона.
Выполнять задачу!
Спасибо, Вирджиния.
По ощущениям было трудно сказать, сколько в них от похмелья, а сколько — от близкого конца. Еще труднее оказалось думать о деле.
С осторожностью переведя тело в вертикальное положение, я обнаружил, что на этот раз заснул в более или менее одетом виде. Пошарив в карманах, достал полевой шприц высокого давления и ампулы с антирадиационным препаратом. Положив на ладонь пластиковые колбочки, на секунду задумался: после инъекции наверняка стошнит.