— Тогда поговорим об этом. И, кстати, мне нравится ход твоей мысли.
Она сразу заулыбалась. С нарочитой медлительностью рука девушки скользнула к расстегнутому верху футболки и одним движением запущенного внутрь пальца стянула ткань с плеча, обнажая грудь.
Крюиксхэнк посмотрела вниз, на собственную лишь недавно обретенную плоть. И, казалось, была очарована открывшимся видом. Потом снова провела по груди, уже всеми пальцами, и начала возбуждать сосок, играя им до тех пор, пока тот не сделался заметно тверже.
— Теперь я похожа на подглядывающую? А, Посланник?
Это было произнесено уже расслабленным голосом, и глаза девушки встретили мой взгляд. Кровь постепенно вскипала.
Мы уже стояли, прижавшись, и ее нога, горячая и твердая сквозь одежду, оказалась просунутой между моих ног. Оттолкнув в сторону руку, я положил на ее грудь свою ладонь.
Объятие стало тесным, перейдя в по?боксерски плотный клинч. Вниз, на волнующе торчащие между моими пальцами обнаженные соски ее грудей, смотрели уже мы оба.
Теперь я услышал, как усилилось ее дыхание: рука Крюиксхэнк расстегнула мой ремень и нырнула внутрь. Она нашла что искала.
В клубке из одежды и переплетенных конечностей мы повалились на койку. От падения вокруг повисло густое, почти видимое облако соленой и отдававшей плесенью сырости. Вытянув одетую в ботинок ногу, Крюиксхэнк пнула дверь каюты, с громким лязгом захлопнув ее. Я подумал, что звук наверняка слышали все, кто остался на палубе.
В темноте я усмехнулся. Эта усмешка пришлась как раз в прическу на голове Крюиксхэнк.
— Старый добрый Ян. Бедняга.
— Ум?м… что?
Девушка на секунду отвлеклась от того, чем была занята на уровне моего пояса.
— По?моему… а?а?а?а… кажется, я перешел ему дорогу. Он волочится за тобой с самого Лэндфолла.
— Слушай, при ножках… как у этого тела, за ним будет волочиться любой представитель вашей породы. Конечно, если он не гомик. Я… — Она начала возбуждать меня рукой, делая паузы между движениями. — Я… не… придаю… этому… значения.
Сдерживая ускоряющееся дыхание, я пробормотал:
— Ладно… я тоже…
— Хорошо… не бери в голову. — Рукой она прижала грудь к моему половому органу, сделав несколько круговых движений. — Похоже… у него руки… по локоть в археологии.
— Похоже… у него руки… по локоть в археологии.
— Что, что?
Я попытался сесть, но тут же получил толчок в грудь. Крюиксхэнк медленно увеличивала темп.
— Нет, лежи там, пока я с тобой не закончу. Не хотела говорить, но так вышло… — Она сделала жест, показывая на то, чем была занята. — Хорошо, думаю, ты сумеешь это переварить. Пару раз я видела, как они уходили вдвоем. И всякий раз Шнайдер возвращался обратно, ухмыляясь так, словно… В общем, ты понял, что я подумала. — Пожав плечами, девушка вернулась к более простым возвратно?поступательным движениям. — Пусть он и не… не плох на вид… чтобы не запасть… для белого парня… А Вордени… она взяла то… что могла взять… Ковач, тебе нравится это?
Я замычал в ответ.
— Я так и думала. Вам, мужикам… — Она покачала головой. — Вам одно нужно… Обычное порно. То, что никогда не обламывается.
— Иди же сюда, Крюиксхэнк…
— Ага… Не так быстро. Попозже. Мне приятно увидеть твое лицо… захочешь меня, а я не дам…
Она действовала своим способом, и в противоположном ключе работали алкоголь и содержимое кальяна. В сочетании с радиацией и Семетайром, никак не уходившим из моей головы. И новостью о явной связи между Шнайдером и Вордени.
Все же Крюиксхэнк смогла поддерживать состояние моей боеготовности целых десять минут. Все это время ей приходилось чередовать «жесткое порно» с мягкими возбуждающими движениями по собственным грудям. Трижды меня отводили от почти неминуемого оргазма. Всякий раз — издавая вздохи удовольствия. Наконец лимонская девочка взялась за меня с новой энергией, заставив быстро кончить и забрызгать спермой нас обоих.
Могло показаться, что кто?то просто выключил подсоединенный к голове разъем. Вордени, Шнайдер, Семетайр и неминуемая близость смерти… Внезапно они куда?то делись. Оргазм с силой наполнил черепную коробку, и казалось, что это выливается через глазницы. Растянувшись на тесном лежаке, я отключился от реальности.
Когда я смог что?то чувствовать, первым стало ощущение от мягкого контакта с бедрами Крюиксхэнк, севшей мне на грудь верхом, как на коня.
— Ну, поехали, Посланник. — Она двумя руками прижала к себе мою голову. — Уверена, что ты платежеспособен.
Обхватив пальцами затылок, она нежно, словно заботливая мамаша, прижала мое лицо к окончательно взбесившейся плоти, слегка покачиваясь из стороны в сторону. Вход во влагалище был горячим и влажным, а то, что просачивалось изнутри, оказалось возбуждающе терпкого вкуса. Там пахло слегка обожженным деревом, и звуки, вырывавшиеся из ее груди, походили на шум от пилы, казалось, мерно ходившей туда и обратно. Я чувствовал, как с приближением к точке кипения напрягались длинные мускулы в ее ляжках, а ближе к концу она еще немного приподнялась, двигаясь взад и вперед, создавая картинку настоящего коитуса.
Пальцы, поддерживавшие затылок, понемногу ослабли, а бедра все продолжали свой ритм, словно не оставляя последней попытки удержать меня от падения в пропасть. Раздававшийся из груди звук перешел в тихий стон, а затем — в мычание, оборвавшись в итоге хриплым вскриком.