Я зевнул.
— Да?да… Оно всегда с тобой. Оно у всех. Ты живешь с этим после каждой перезагрузки, каждый раз, когда тебя транслируют по лучу. Знаешь, почему я всякий раз знаю о новом теле?
— Почему?
— Потому что нет способа загрузиться совершенно чисто. Что с ранних лет сделало меня социопатом, не признающим авторитетов и склонным к насилию. Из?за гребаной смены тел, Люк.
Через секунду он захохотал, а вслед за ним рассмеялся и я.
— Что, кстати, заставляет задуматься, — добавил Депре, когда смех прекратился.
— О чем именно?
Он обвел рукой вокруг:
— Об этом. Тихий пляж. Тишина. Возможно, это лишь модель. Сдается, сюда нас поместили нарочно, чтобы перекантовались перед настоящей высадкой.
Я пожал плечами.
— Расслабляйся, пока дают.
— А ты можешь быть счастливым в таком месте? Внутри модели?
— Люк, после того, что пришлось увидеть за два последних года, я могу быть счастлив даже в чистилище.
— Очень романтично. Я имел в виду модель.
— Терминология не имеет значения.
— Считаешь себя проклятым?
Отпив глоток крепкого виски, я поморщился.
— Шутишь. Мне уже смешно.
— А?а… Предупреждать надо.
Неожиданно Люк наклонился ко мне:
— Когда ты убил в первый раз?
— Надеюсь, это не личное?
— Ковач, возможно, мы умрем. Здесь и вполне реально.
— Тогда это будет не модель.
— Что, если мы все прокляты? Ты как сказал?
— Не вижу причин раскрывать тебе душу.
Депре состроил рожу.
— Можем поговорить на другие темы. Ты убивал…
— Шестнадцать.
— Что?
— Мне было шестнадцать. По земным меркам — совершеннолетие. Орбита Харлана длиннее, чем у Земли.
— Все равно рановато.
Я покачал головой.
— Видно, время пришло. С четырнадцати лет имел дела с бандитами. И пару раз был близок к убийству.
— Что, совершил налет?
— Нет, случайно. Мы решили потрясти торговца тетраметом, но мужик оказался еще тот. Все побежали, а я попал ему в руки.
Я посмотрел на свои ладони.
— Думаю, он тоже не ожидал.
— Ты забрал стек?
— Нет. Просто переехал на новое место. Слышал, он меня искал. Когда перешился в новое тело. Потом я ушел служить, и тот человек не стал связываться с военщиной.
— А военщина… Научила убивать по науке?
— Думаю, к этому я пришел бы рано или поздно. А что случилось с тобой? Прошел ту же школу?
— О нет. Это в крови. Наша фамилия давно связана с «военщиной», со времен освоения Латимера. Мать была полковником межпланетного флота. Ее отец служил морским офицером. Мои брат и сестра — тоже военные. — Он улыбнулся. Во мраке сверкнули безукоризненные зубы новенького клона. — Можно сказать, для этого нас и растили.
— Насколько вообще сочетается профессия убийцы и история семьи потомственного военного? Надеюсь, это не слишком личное?
Депре пожал плечами.
— Солдат всегда солдат. Не важно, каким способом убиваешь. По крайней мере так воспитала меня мать.
— А твой «первый»?
Он опять рассмеялся:
— На Латимере. Во времена Рудничного бунта. По?моему, я был не старше тебя. Попал к разведчикам, которые действовали на болотах. Огибал деревья, и тут… — Он сложил обе руки вместе. — Короче, я увидел его. И выстрелил прежде, чем что?то понял. Дистанция была метров десять, и его разорвало надвое. Я видел все как бы со стороны. Не понимал, что происходит. Не сразу врубился в ситуацию… Ну, что сам же его застрелил.
— Стек забрал?
— О да. На этот счет инструктировали особо. Собирать все материалы для допроса и не оставлять свидетелей.
— Наверняка зрелище было презабавное.
Депре с сожалением помотал головой и признался:
— Меня вывернуло наизнанку. Сильное ощущение. Все смеялись. Спасибо, сержант вошел в положение. Он докончил дело и посоветовал не брать в голову. А потом обтер мне лицо. Потом были новые трупы, так что я адаптировался.
— Это нормально.
Мы встретились глазами. Возникло ощущение общего опыта.
— Потом меня даже наградили. Дали рекомендацию в войска для секретных операций.
— Тебя что, забрасывали в братство «Карефоур»?
— «Карефоур»… — Он нахмурился. — Да, они дали нам прикурить на дальнем юге. Около Биссоу и в районе мыса. Бывал там?
Я отрицательно покачал головой.
— Биссоу всегда была их родиной, но кто они и за что сражались — до сих пор загадка. Мне встречались их последователи, возившие оружие повстанцам на мыс. Да, и как?то я подстрелил одного или двух. Но те же кадры числились у нас в помощниках. На них держались поставки лекарств, разведка и кое?какие вопросы, касавшиеся религии. Многие солдаты искренне верили в бога, в основном рядовой состав. Потому молитва перед боем считалась делом правильным, о чем хорошо знал любой командир. А ты имел контакты с братством «Карефоур»?
— Пару раз, в Латимер?Сити. Больше косвенно, нежели лично. Кстати, Хэнд из их числа.
— Неужели? — Депре показался неожиданно озадаченным. — Довольно занятно. Хэнд не похож на… Ведет себя не как верующий человек.
— Да, так и есть.
— Что делает его менее предсказуемым.
— Эй! Посланник! Ты в трюме, что ли?
Я выглянул из?за своего укрытия.
— Крюиксхэнк, ты ли это?
В ответ послышался смех.
С трудом поднявшись, я направился к поручню. Перегнувшись через него, едва различил в темноте троицу: Шнайдера, Хансена и Крюиксхэнк. Веселая компания облепила гравицикл. Судя по бутылкам и состоянию остальных припасов, гудеж на берегу начался давно.