— Я поняла. Ну, в любом случае… мне хорошо слышно.
— Отлично, — я сделал жест, приглашая к продолжению разговора. — Отлично, поскольку логика заставляет считать тебя единственной, кому можно доверять.
— Спасибо.
— Он сказал «логика заставляет»… — по?моему, настроение Хэнда не слишком улучшилось с момента, когда я прервал его молитву. — Мы здесь не для обмена любезностями, пилот. Но вы доложили Ковачу об отключении питания и, значит, оказались практически вне подозрений.
— Если только я не прикрылась этим докладом, чтобы войти в доверие.
Я прикрыл глаза.
— Амели…
Хэнд явно утратил терпение:
— Так что, Ковач, из чьей группы эта крыса — твоей или моей?
— Что касается моей… — Я открыл глаза и принялся разглядывать надписи на банке. Эти мысли крутились в голове с момента доклада Вонгсават, но лишь теперь мне удалось выстроить логическую цепь. — Возможно, что навыков пилота у Шнайдера достаточно и он мог отключить следящие мониторы. Возможно, Вордени такое не под силу. В любом случае кому?то придется сделать им очень выгодное предложение. Более выгодное, чем предложение «Мандрагоры». Что маловероятно.
— Опыт подсказывает: иногда политических убеждений достаточно, чтобы замкнуть «накоротко» любые финансовые мотивы. Что, если один из них — кемпист?
Тут я вытащил из памяти две ассоциации, одну за другой.
Шнайдер.
… Больше не хочу видеть ничего подобного.
Шнайдер.
… Больше не хочу видеть ничего подобного. Я выхожу из игры, и не важно как.
Или Вордени.
… Сегодня я видела смерть ста тысяч человек… Выходя на улицу, знаешь: ветер носит вокруг их останки.
— Нет, не могу представить.
— Вордени прошла лагерь.
— Хэнд, знаешь ли, на этой планете в лагере побывала четверть населения. Туда нетрудно попасть.
Наверное, моя интонация показалась Хэнду небеспристрастной. Он сыграл отбой.
— Ладно, теперь — моя команда.
Тут Хэнд с сочувствием посмотрел на Вонгсават.
— Итак. Кандидатов отбирали случайным образом. Свои тела они получили за несколько дней до высадки. Вербовка со стороны кемпистов? Маловероятно.
— А ты веришь Семетайру?
— Верю, что ему насрать на все, кроме оговоренного процента. Наконец, Семетайр достаточно умен, чтобы видеть: Кемп проиграет войну.
— Догадываюсь, что сам Кемп достаточно умен и тоже понимает это. Что не мешает его вере в правое дело. Ты сам сказал — «замкнуть финансовые мотивы накоротко».
Хэнд закатил глаза к небу:
— Хорошо, но тогда кто? На кого ставишь ты?
— Есть возможность, которую ты не рассматривал.
Он искоса посмотрел на меня.
— Нет, прошу тебя… Только не чудовище с полуметровыми клыками. Не повторяй за этим идиотом Сутъяди.
Я обиженно пожал плечами.
— Дело, конечно, твое. У нас два неопознанных трупа без стеков. Что бы с ними ни произошло, выглядит так, словно эти двое были частью экспедиции по вскрытию ворот. Теперь открыть их пытаемся мы. И мы имеем то, что имеем. — Я ткнул пальцем в пол. — Две экспедиции с разрывом в месяцы или, возможно, в год. Что между ними общего? Единственное объединяющее звено находится по ту сторону ворот.
Амели Вонгсават озабоченно встрепенулась:
— Раскопки Вордени не обнаружили этой проблемы?
— Нет, ничего такого. — Выпрямив спину, я сел поудобнее, поймав себя на том, что стараюсь руками ограничить поле для рассуждений. — И кто знает, что за шкалу оценок использовали создатели ворот? Предположим, открыв их, вы себя обнаруживаете. И если вы высокого роста, с крыльями как у летучей мыши — все в порядке. Если же нет — к вам отправляют, скажем… медленнодействующий вирус.
Хэнд фыркнул:
— И что?
— Не знаю. Возможно, он вселяется в вас и сводит с ума. Делает идиотом. Заставляет убивать всех вокруг, уничтожать стеки памяти и подвешивать трупы в рыболовных сетях. Не знаю.
Тут я заметил, с каким выражением уставились на меня Хэнд и Вонгсават.
— Хорошо, понимаю. Это я к примеру. Но представь: недалеко от нас сам по себе гуляет «наноконструктор», постепенно эволюционирующий в боевую машину. Его придумали мы. Раса людей. Раса, находящаяся — по самым оптимистичным оценкам — на несколько тысяч лет позади марсиан. Представляете, что за системы могли предусмотреть для защиты ворот их создатели?
— Знаешь, Ковач, тяжело абстрагироваться от коммерции, но еще труднее поверить в то, что защитная система наносит свой удар через год. То есть я не стал бы покупать такую систему. И это я — пещерный в сравнении с марсианами человек. Полагаю, гипертехнологии прежде всего означают гиперэффективность.
— Ты впрямь из пещеры, Хэнд. Видишь все с одной позиции: с точки зрения выгоды. Система, чтобы быть эффективной, не должна создавать прибыль. Система должна элементарно работать. Особенно предназначенная для боя. Взгляни в окно: что осталось от Заубервилля? Где здесь прибыль?
Хэнд недоуменно пожал плечами:
— Спроси Кемпа, это его рук дело.
— Ладно, думай сам. Но пять или шесть столетий назад подобное оружие не могло принести никакой пользы, кроме устрашения. Атомная дубина служила фактором сдерживания. Это сейчас мы бросаем бомбы там и тут, словно игрушки. Мы знаем, как потом очистить территорию, имеем эффективные стратегии. Теперь для сдерживания агрессора требуются иные средства — например, генетическое оружие или нанобы. Это все мы. И вот куда мы пришли. Напрашивается предположение, что марсиане сталкивались с аналогичными проблемами. Если вели войны. А что было фактором сдерживания?