— Возможно. Что не меняет сути.
Не знаю, отчего я так проникся его личностью. Наверное, захотелось расшевелить его из?за характерного для ниндзя внешнего спокойствия. Или потому, что мне пришлось слишком рано проснуться.
— Сян, задай себе вопрос: что ты сделаешь, если командир прикажет отбомбиться плазменными бомбами по госпиталю, полному раненых детей.
— Бывают такие особые ситуации…
— Нет! — Меня поразила собственная резкость. — Солдаты не делают такой выбор. Посмотри в окно: в пепле, что ветер носит вокруг нас, есть доля атомов, принадлежавших конкретным людям. Мужчинам, женщинам, детям. Все они испарились потому, что один вполне конкретный солдат выполнил приказ одного конкретного командира. У него на пути стояли люди.
— Удар нанесли войска Кемпа.
— Не надо, ладно?
— Я не стал бы выполнять…
— А тогда, Сян, ты не солдат. Солдаты выполняют приказы. Думать им не положено. Ты перестаешь быть солдатом в ту секунду, когда отказываешься выполнить приказ. И становишься обычным наемным убийцей, пытающимся вести торг об условиях своего контракта.
Он встал со стула и сухо произнес:
— Мне нужно переодеться. Прошу, передайте мои извинения капитану Сутъяди.
— Конечно. — Я взял со стола киви и прокусил кожуру. — Там и увидимся.
Проводив Сяна взглядом, я встал из?за стола и вышел вон из купола в утреннюю прохладу, пытаясь прожевать горькую шероховатую кожицу киви.
Снаружи медленно отходил от сна лагерь. По дороге к общему куполу я заметил Амели Вонгсават, склонившуюся над одной из опорных стоек штурмовика. Ей помогала Крюиксхэнк, державшая на весу гидравлический привод. Так как Вордени поселилась в лаборатории, три оставшиеся женщины заняли места в одном куполе — не знаю, случайно или по предварительному сговору. Странно, но никто из мужчин на оставшуюся койку не претендовал.
Увидев меня, Крюиксхэнк приветственно замахала рукой.
— Хорошо спали? — спросил я в ответ. Она широко улыбнулась:
— Да как мертвые!
В дверях общего купола нас встретил Хэнд, сверкающий свежевыбритым лицом и покрытием из новенького «хамелеона». В воздухе летали частички того, что, по моему предположению, могло сыпаться из его волос. Хэнд настолько походил на денщика, что захотелось дать ему в зубы — с утра, для порядка.
— Доброе утро, лейтенант, — сказал Хэнд.
— Доброе.
— Как отдохнули?
— Плохо.
Внутри общего купола три четверти места было отдано под совещательную комнату. Остальное пространство отгородили, и оно досталось Хэнду. Для проведения собраний имелась дюжина расставленных по кругу стульев, каждый с клавиатурой и текстовым процессором, а также проектор карт, с которым уже возился Сутъяди. Проектор демонстрировал огромную, размером со стол, карту побережья и прилегающей местности, испещренную пометками. По ходу дела капитан вводил с клавиатуры данные. Я вошел и сразу встретил направленный на меня взгляд.
— А, Ковач. Отлично. Если не возражаете, я попрошу вас отправиться на небольшую экскурсию. Вдвоем с Сунь прокатитесь на гравитационном скутере.
Я зевнул.
— Приятная перспектива.
— Да, но не это главное. Нужно расставить датчики внешнего кольца охраны — так, чтобы мы имели фору в несколько километров и могли бы ответить на вероятное нападение.
Датчиками займется Сунь, но кто?то должен прикрыть ей «задние полусферы». Постоите за турелью. Хансен и Крюиксхэнк начнут с севера и пойдут в глубь побережья. Вы направитесь на юг с тем же заданием. — Тут он улыбнулся. — Посмотрим, сойдетесь ли вы в средней точке маршрута.
Я кивнул:
— Хорошая шутка. — Сев на стул, я принял расслабленную позу. — Предпочитаете наблюдать, Сутъяди? Вызывает привыкание.
* * *
Поднявшись к отрогам Дэнгрека, мы смогли оценить опустошение, прошедшее по Заубервиллю. У самой оконечности полуострова — там, где находился эпицентр взрыва, — образовался уже заполненный морем кратер, совершенно изменивший очертания береговой линии. Периметр кратера был затянут дымом, и я разглядел множество пожаров, огни которых отмечали места былой политической активности словно маяки.
От активности осталась радиоактивность, а от городских построек не осталось ровно ничего.
— Нужно было отдать его Кемпу.
Я произнес это, обращаясь в основном к свежему морскому ветру.
— Принимая решения, он не валандается с комиссиями. Ему нет дела, как это выглядит. Если Кемп видит, что проиграл — бах! И с небес обрушивается пламя.
— Что? Это ты мне?
Сунь Липин никак не могла оторваться от начинки охранной системы, только что установленной нами.
— Нет, не совсем.
Она с сомнением подняла бровь:
— Разговариваешь сам с собой? Нехороший знак, Ковач.
Хмыкнув, я пересел на место стрелка. Наш гравицикл стоял на траве немного скособочившись, но турель с лазерами «Санджет» четко держала горизонт. Время от времени автоматика поводила стволами влево?вправо — то ли из?за колыхавшейся травы, то ли реагируя на мелких животных. Странно, если кто?то из этих зверьков смог выжить после взрыва.
— Ладно, с этим все.
Сунь закрыла лючок техобслуживания системы. Выпрямившись, она мельком взглянула в сторону турели, довольно нетвердо стоявшей на ногах. Сперва лазеры уставились прямо в землю, а затем обратились в сторону горной гряды. Установка снова выпрямилась в момент, когда из верхней части корпуса высунулись стволы ультравибраторов, словно напоминая о своем назначении. Гидравлика тут же перевела установку в нижнее положение, прижав к земле так, чтобы сделать незаметной для приближающегося врага. Из?под вооружения высунулся гибкий метеодатчик. Боевая машина до абсурда напоминала покалеченную лягушку, изувеченной лапкой пробующую воздух перед собой. Я включил микрофон.