Окончательная селекция.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Я вижу их лица снова и снова.
Это не лица красивых и стойких к радиации боевых тел «Маори», одетые для Дэнгрека или дымящихся руин Заубервилля.
Нет. Я вижу их такими, какими они были до смерти. Лица солдат, выбранных Семетайром. Солдат, брошенных назад в пекло. Тех, кого я впервые увидел в безобидной обстановке виртуального отеля. Они знали те лица как свои собственные.
Лица мертвых.
Оле Хансен.
Европейское, до абсурда бледное лицо с белыми коротко остриженными волосами и глазами того спокойного синего оттенка, какой бывает лишь у медицинских приборов, и то в дежурном режиме. Прибыл с Латимера, в первой волне свежемороженых новобранцев Объединенных Наций в момент, когда все предрекали Кемпу скорое поражение. Никто не заглядывал дальше, чем за шесть месяцев войны.
— Лучше, чтобы это не стало очередной «Бурей в пустыне». — Его лицо еще носило следы солнечных ожогов. — Потому что, если так случится, лучше сразу вернуться на полку. Этот ваш клеточный меланин чешется, спасу нет.
— Для тебя есть путевка туда, где мороз, — заверил я. — Зима в Латимер?Сити покажется раем. Знаешь, что погибла вся твоя команда?
Кивок.
— Видел вспышку с вертолета. Последнее, что я помню. Все понятно, это же ядерный фугас… Ведь просил: взорвите проклятую бомбу там, на месте. О чем говорить… Упрямые были, как черти…
Хансен служил в отряде подрывников под названием «Мягкое касание». Я как?то слышал о них по «солдатскому телеграфу». У этих людей была хорошая репутация. Была.
— Значит, вы потеряли их навсегда.
Хансен повернулся на стуле, глядя куда?то в пространство виртуальной комнаты, затем снова обратился к Хэнду.
— Можно?
— Будьте любезны.
Встав, Хансен направился к столу с частоколом из бутылок. Выбрав одну, наполнил стакан янтарной жидкостью до самой кромки. Потом вытянул руку со стаканом в нашу сторону и замер: губы сжаты, пронзительный взгляд голубых глаз.
— За «Мягкое касание», где бы ни были их гребаные атомы! Теперь эпитафия: «Нужно было выполнять приказы», гребаные приказы… И были бы сейчас здесь!
Одним быстрым движением он опрокинул стакан в глотку. Потом замычал и резко бросил посудину вбок, из?под руки. Стукнувшись о мягкий ковер, она покатилась, в конце замерев возле стены. Хансен вернулся на свое место и сел. В глазах его стояли слезы, и почему?то я решил, что это из?за крепкого алкоголя.
— Какие ко мне вопросы? — резко спросил Хансен.
Иветта Крюиксхэнк.
Двадцать лет. Лицо черное до синевы. Судя по конструкции черепа, могла служить высотным перехватчиком: покатый лоб, плюс угрожающего вида украшения из стали, да пара вживленных разъемов, зеленого и черного цвета. У самого основания черепа я заметил еще три гнезда.
— Это что такое?
— Бонус?пакет: тайский, мандарин и девятый дан карате?шотокан. Ускоренная медицинская помощь в боевых условиях.
Она провела по разъемам пальцами так, как слепой читает шрифт Брайля. Словно впрямь оперировала вслепую и под огнем.
— А что у тебя на голове?
— Интерфейс спутнавига и порт концертной виолончели. — Она улыбнулась.
— Она улыбнулась. — Вещь не слишком практичная, но мне так лучше. Пусть будет.
Настала очередь Хэнда.
— За последний год вы запрашивали пост быстрого развертывания семь раз. Почему?
Она с удивлением взглянула на человека из «Мандрагоры»:
— Вы уже спрашивали.
— Не я.
— А?а… понятно. Призрак компьютера «Мандрагор?вилль». Да?а… как я уже говорила, у них более узкая специализация, больше возможностей для оказания помощи, лучшее оборудование. Знаете, в прошлый раз вы смеялись веселее.
Сян Сянпин.
Бледное лицо с азиатскими чертами, умные, слегка раскосые глаза и приятная улыбка. Возникало такое впечатление, будто этот человек раздумывал — рассказать ли немного сомнительный анекдот, услышанный только что. Если бы не загрубелые от тренировок руки и расслабленная позиция, раскусить его было бы непросто. Он смахивал на странно одетого учителя и вовсе не напоминал человека, способного остановить функционирование человеческого тела пятьюдесятью семью способами.
— А что, эта ваша экспедиция… не укладываясь в общий контекст войны, не предполагает ли она некий денежный фактор? Нет?
Я пожал плечами.
— Эта война целиком за денежный фактор, вся и полностью.
— Вероятно, такая у вас вера.
— Она может стать вашей, — вмешался Хэнд. — Я вхож в высшие круги на уровне правительства и могу авторитетно подтвердить. Если бы не деньги Картеля, войска Кемпа должны были занять Лэндфолл еще прошлой зимой.
— Да. И за этот город сражался я сам. — Он скрестил руки на груди. — Более того, погиб за это.
— Хорошо, — деловито произнес Хэнд. — Поговорим об этом.
— Я уже дал ответ на вопрос. Зачем вы снова спрашиваете?
Хэнд явно нервничал.
— Это был другой я, просто экранный образ. Пожалуйста, продолжайте, у нас нет времени на сплошной просмотр данных.
— Была ночная атака на равнину Дананг. Там стояла релейная станция сети управления ядерными фугасами кемпистов.
— Да? И ты в этом участвовал?
Я посмотрел на сидевшего передо мной бойца с чувством уважения. За последние восемь месяцев тайная операция с ударом по коммуникациям Кемпа была нашим единственным успехом на театре Дананга. Я знал солдат, жизни которых спас этот удар. В момент, когда мой взвод и меня в том числе разносило на куски у Северного выступа, пропаганда еще трубила о том стратегическом успехе.