— Кемп — крестоносец. И он окружил себя такими же крестоносцами. Обычно те, кто несет крест, не видят истины, пока их не пригвоздят. Сначала победить кемпистов, потопить в крови и успокоить — и лишь потом посадить за стол переговоров.
Я оскалился в улыбке:
— А что, уже пробовали?
— Я этого не говорил.
— Не говорил.
Я откопал в песке камешек и забросил его в воду. Настало время сменить тему:
— Кстати, я не услышал, откуда возьмется команда хорошо обученных людей.
— Трудно догадаться?
— Что, на рынке «мертвых душ»?
— Для вас это проблема?
Я снова покрутил головой, но ощутил, как внутри появилось неприятное ощущение. Очевидно, угли прошлого до сих пор не погасли.
— Пойдем дальше, — сказал Хэнд, обернувшись в сторону упавшей скалы. — У меня созрело иное объяснение этого завала.
— А как с теорией микрометеорита?
— Склоняюсь согласиться с замечанием госпожи Вордени насчет ограничения по скорости. В этом я вижу смысл. Но в теории «автоматического предохранителя» есть слабое место.
— Какое?
— Если раса, ушедшая столь далеко от нас, создаст такой предохранитель, он будет работать безупречно. То есть утечка невозможна в принципе.
— Нет?
— Тогда перед нами остается только один вопрос: почему скала обрушилась именно пятьдесят тысяч лет назад? Или иначе: кто и зачем это сделал?
Я потянулся за новым камешком:
— Да?а, я тоже думал об этом.
— Представим открытую в произвольном месте космоса дыру, переносящую объект на огромное расстояние. Явление опасное по определению. Никогда не знаешь, кто может пройти через эту дверь. Призраки, чужие существа, чудовища с клыками в полметра. Даже члены партии, — на последнем слове Хэнд покосился в мою сторону. Камешек в огород Квел. Я тоже нащупал камень, уже крупнее.
— Это будет хуже всего, — согласившись с собеседником, я швырнул находку подальше в волны.
— Полный конец той цивилизации, что нам известна.
— Точно. Несомненно, таким же образом рассуждали и марсиане. Кроме ограничителя скорости и «предохранителя», они должны были предусмотреть средства защиты от этого самого «монстра?с?огромными?полуметровыми?клыками», — Хэнд подобрал камешек и запустил его по воде, как я. Бросок неплохой, учитывая сидячую позу, но камень сразу же затонул. Я видел, как продолжали расходиться круги от моего последнего броска. Нейрохимия позволяла иметь фору. Хэнд раздосадованно крякнул.
— Некая аналитическая система, — предположил я. — Похоронившая себя под миллионом тонн скальных обломков.
— Верно, — Хэнд продолжал всматриваться в место, куда попал его камень. Круги на воде уже сливались с кругами от моего броска. Он сказал:
— Возникает смутное подозрение: не они ли сами выключили ворота?
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
— Да, ты на него похож.
Обвинение прозвучало от человека, чье слабо мерцающее изображение возникло передо мной из отделанного мягким материалом оголовья. Звук раздражающе мягкой тональности шел от излучателей, расположенных там же.
По настоянию корпорации мы носили резонансные скрэмблеры — глушилки, выданные «Мандрагорой», — и почти не снимали их. Жаль, что аппаратура не спасала от внешнего шума. Печальный факт.
— На кого? — переспросил я, поворачиваясь к Вордени.
— Не придуривайся, Ковач! На него. На скользкий кусок дерьма в костюме. Вы охренительно спелись.
Я почувствовал, как полез вверх уголок моего рта. Похоже, Шнайдер постарался и обучил Таню Вордени много чему — если даже археологические лекции обогатились его некоторыми речевыми оборотами.
— Вордени, это же наш спонсор. Что вы предлагаете? Каждые десять минут напоминать ему о нашем моральном превосходстве? — я ткнул пальцем в сверкающую нашивку «Клина» на рукаве. — Подумайте сами: я наемный убийца, Шнайдер — дезертир. А вы, независимо от собственных представлений, участвуете в сделке. Акции по продаже величайшего археологического открытия тысячелетия в обмен на билет из этого мира и право пожизненного членства в клубе власть предержащих из Латимер?Сити.
Она даже дернулась:
— Он хотел нашей смерти!
— Ну ладно… Учитывая, что наш план сработал, я готов простить эту ошибку. Если кто?то остался в проигрыше — так это Дэн и его команда.
Шнайдер заржал, однако сразу заткнулся, встретив уничтожающий взгляд Вордени:
— Это правда. А он… Послав людей на смерть, он тут же договорился с их убийцей. Кусок дерьма.
— Если худшее, что висит на Хэнде, это восемь мертвых киллеров, тогда в сравнении со мной он чист. И в сравнении с любым наемником моего ранга.
— Видишь, ты уже его защищаешь. Используешь собственную ненависть, чтобы обезопасить его репутацию и сохранить свое моральное превосходство.
Пристально взглянув ей в глаза, я осушил стаканчик и с преувеличенной осторожностью поставил его обратно на стол. Затем спокойно сказал:
— Я знаю, что недавно ты слишком многое пережила. Потому отношусь к тебе как к существу слабому и беззащитному. Но ты ведь не эксперт по той начинке, что заложили мне в голову. Будет лучше, если ты оставишь свою трижды долбанную любительскую психотерапию для личных надобностей. Ладно?
Вордени сжала губы в тонкую линию:
— Факт остается фак…
— Ребята, — Шнайдер лег на стойку перед Таней с бутылкой рома в руке и наполнил мой стакан. — Давайте перестанем цапаться. Напоминаю, сегодня праздник. Если собираетесь воевать — отправляйтесь на север.
Там это любят. А здесь и сейчас я праздную другой факт: мне надоело воевать. Но вы упорно хотите испортить мне настроение. Таня, а почему ты не пьешь? — Шнайдер попытался до краев наполнить ее стакан, но Таня оттолкнула горлышко бутылки. На него она посмотрела с таким презрением, что я почти испугался. Понизив голос, Вордени сказала:
— Вот все, что интересует тебя, Ян. Уход от любых обязательств. Быстрый способ «поправиться», пойти в сторону самого легкого и самого простого решения. Что с тобой стало, Ян? Ты и раньше был слабым человеком, но теперь… — она бессильно махнула рукой.