— Мне кажется, такого человека нельзя убрать по?тихому.
— Да, голосование — всегда проблема, — рассудительно заключил Респинеджи. Потом вдруг спросил: — Ты действительно с ним встречался?
— С Кемпом? Да, и не раз.
— И что он такое?
То же, что Исаак. То же, что Хэнд. То же, что они все. Тот же напор. Та же проклятая убежденность в собственной правоте. Отличаются лишь той химерой, в которую верят.
— Он высокого роста, — сказал я.
— А?а… Это логично.
Повернувшись, я взглянул на сидевшего рядом ребенка.
— Джоко, неужели тебя не беспокоит ситуация? Что будет, если в своей борьбе кемписты на самом деле преуспеют?
Респинеджи только оскалил зубы.
— Сомневаюсь, чтобы их политические советники чем?то отличались от людей Картеля. У всех свои аппетиты. И кстати… Имея то, что я получил из твоих рук… Полагаю, у меня есть достаточный капитал, чтобы выкупить свою давно заложенную душу. — Он вдруг посерьезнел. — Имея в виду, что мы демонтировали все передатчики, оставленные Хэндом.
— Расслабься. Я же говорил, что нашел целых пять. Достаточно того, что «Мандрагоре» придется искать их, находясь вблизи места. И все равно у меня не оставалось времени.
— Гм…
Респинеджи раскрутил виски, налитое на самое дно широкого стакана.
— На мой взгляд, ты действовал слишком рискованно. Что, если «Мандрагора» их вытащила?
Рассудительный тон мальчика совершенно не соответствовал облику. Я только пожал плечами.
— И что? Хэнд не стал бы рисковать. Предположим, он получит всех обратно, что слишком далеко от реальности. Безопаснее просто расстаться с деньгами. Хотя бы в качестве хорошего прикрытия.
— Да. Хорошо, в конце концов, это ты — Посланник. — Он легонько подтолкнул лежавший на столе тонкий, размером с ладонь приемник, доставшийся мне от «Клина». — Уверены, что «Мандрагора» не сможет это перехватить?
— Не сомневайся, — улыбнулся я. — Настоящее произведение искусства. Средство, созданное именно для камуфляжа. Без этой маленькой коробочки сигналы моего передатчика неотличимы на фоне радиошумов звездного неба. Для «Мандрагоры» и для кого угодно. Ты единственный и несомненный обладатель марсианского линкора. Очень ограниченной серии.
Взяв со стола приемник, Респинеджи взвесил его на ладони.
— Ладно. Все ясно. Соглашение достигнуто. И не старайся перепрыгнуть через голову. Хороший продавец знает, где остановиться.
— И встречный совет: не шути со мной, — дружелюбно ответил я.
Респинеджи недовольно потянул носом воздух.
— Такеши, я человек слова. Самое позднее — послезавтра. Лучшее, что можно достать за деньги. В Лэндфолле, разумеется.
— Плюс хороший техник, способный хорошо его подогнать. Настоящий специалист, а не какой?нибудь недоучка, помешанный на виртуальном мире.
— Странные речи в устах человека, собравшегося провести в виртуальности ближайшие десять лет. Знаете, я сам имею степень, виртуально. По администрированию бизнеса. Создал дюжины три проектов. Куда интереснее, чем делать бизнес в реальном мире.
— Ладно, просто фигура речи. Итак, хороший специалист, способный перешить, и только. Не желаю, чтобы меня ровняли по чьему?то разумению.
— Хорошо… раз ты мне не доверяешь, почему не поручил эту операцию своему пилоту?
Респинеджи явно обиделся.
Не желаю, чтобы меня ровняли по чьему?то разумению.
— Хорошо… раз ты мне не доверяешь, почему не поручил эту операцию своему пилоту?
Респинеджи явно обиделся.
— Пилот будет наблюдать за процессом. Она достаточно квалифицированна, чтобы не дать себя обмануть.
— Уверен, что так. Выглядит очень компетентным специалистом.
Я сделал непонимающий вид. Хотя… Незнакомые органы управления и коды «Клина», выскакивавшие при каждом маневре, последствия радиации… Амели Вонгсават справилась с трудностями и провела боевой корабль по сложному курсу от Дэнгрека до Раскопа?27 меньше, чем за пятнадцать минут.
— Так и есть.
Респинеджи ни с того ни с сего издал короткий смешок.
— Знаешь, вчера вечером, увидев опознавательные огни «Клина» на этом чудище, я было посчитал, что все, конец. Не мог и предположить, что боевая машина «Клина» в угоне.
Меня снова передернуло.
— Досталась она непросто.
Мы продолжали сидеть у маленького столика, наблюдая, как закатное солнце скользит по конструкциям раскопа. На расположенной вдоль склада улице играли дети. Веселая игра: много крика и беготни.
Наконец Респинеджи спросил:
— Ты дал ему имя? Тому кораблю?
— Нет. Как?то не до того было.
— Конечно. Теперь время есть. Какие мысли?
Я пожал плечами.
— «Вордени»?
Респинеджи с пониманием взглянул на меня:
— А?а… Думаешь, ей понравится?
Я поднял стакан и выпил до дна.
— Откуда мне, на хрен, знать?
С того момента, когда я выполз из ворот, археолог почти все время молчала. Вероятно, последней каплей стало убийство Ламона. Или причина в другой картине — на которой я, держась на ногах лишь за счет мобилизирующего костюма, сеял смерть среди бойцов «Клина». Тех солдат, оставшихся лежать на песчаном пляже. Она закрыла ворота с безразличным лицом, таким, как у вырубленного из реальности тела от «Синтеты». Потом, молча следуя за Вонгсават и за мной, прошла в брюхо «Духа Энгина Чандры». Наш археолог вела себя как механический андроид и, оказавшись в гостях у Респинеджи, немедленно заперлась в комнате.