Леманако замер, лежа на спине, с разинутым ртом и распростертыми в стороны руками. Вокруг торса частоколом стояла раскрывшаяся арматура из гибкого фибросплава. Напоминало пляж в Хирате и корпуса деревянных лодок, обглоданные любителями пожарить барбекю.
— Помоги перевалить его в сторону…
Позади кого?то вырвало. Мельком посмотрев в сторону звука, я увидел пытавшегося встать Депре. Проморгавшись, он сфокусировал глаза на мне.
— Ковач. Ты что… — Тут он увидел труп. — Нормально… Не хочешь ли поделиться своим планом?
Отпихнув наконец труп Леманако, я перекатил его в сторону от мобилизирующего костюма.
— Люк, план прост. Я собираюсь убить Сутъяди. И всех, кто там есть. После этого нужно оказаться на «Чандре» вместе с тобой и зачистить всех, кто там остался, — экипаж или отказавшихся от зрелища. Возможно, несколько человек. Так, возьми?ка это… — Я бросил Люку бластер и спросил:
— Что?нибудь еще?
Депре неуверенно покачал головой:
— Ты сам… Решил обойтись ножом? И наркотиками? Где чертов тетрамет?
— На моей кровати.
Подними одеяло.
Не раздеваясь, я улегся на раскрытый костюм, быстро перекладывая через грудь и живот поддерживающие планки. Не лучший вариант, но времени мало. Тело Леманако было несколько плотнее, и опорные площадки сервоприводов могли работать через мою одежду.
— Пойдем вместе. По?моему, лучше рискнуть и получить защиту из полисплава еще до стычки.
— Я с вами, — жестко сказала Вонгсават.
— Ни хрена подобного. — Завершив с силовой частью костюма, я занялся руками. — Вонгсават, ты нужна мне в целом виде. Никто, кроме тебя, не сможет пилотировать «Чандру». Молчи — это единственный способ уйти отсюда. Твое дело — сидеть здесь и не высовываться. Останься в живых. И помоги справиться с ногами.
Крик Сутъяди неожиданно увял до полубессознательного мычания. По спине немедленно пробежал холодок беспокойства: если машина даст жертве передохнуть, зрителям из последних рядов захочется устроить перекур.
Я запитал приводы. Вонгсават еще возилась с одной ногой, обтягивая костюм на лодыжке, а сервомеханизм с ласкавшим слух урчанием пришел в движение. Осторожно… Я согнул руки. Сломанный правый локоть обожгло болью, как и препарированную ладонь. Но я снова почувствовал силу.
Госпитальный мобилизирующий костюм разрабатывали с учетом силовых возможностей нормально сложенного человека. В обычное время он служил хорошей защитой поврежденных органов, гарантируя конечностям приемлемые смещения. В большинстве случаев таким костюмам аппарат — но прошивали ограниченные углы движений. Так, чтобы некоторые горячие головы случайно не остались без рук или ног.
Военный костюм всегда программировался иначе, из абсолютно иных предпочтений.
Едва я напряг мускулы, как костюм поставил меня на ноги. Только подумал нанести удар в пах — и тут же сделал выпад с сокрушающими сталь силой и скоростью. Еще удар — тыльной стороной левой ладони. Новая одежда действовала не хуже нейрохимии.
Я наклонился, потом прогнул спину, откинувшись назад. При необходимости приводы могли бросить тело вверх на пять метров. С прецизионной точностью вытянув левую руку, подобрал личное оружие Леманако. Пистолет с цифровым интерфейсом. Перед глазами прошла волна информации, и биопластины сообщили, что код оружия принадлежит «Клину». Загрузочное окно моргнуло красным. Теперь я знал тип боекомплекта. Специальный, для боя в вакууме. Короткозамкнутое плазменное ядро. Бронебойные пули в оболочке.
Судя по крику, донесшемуся снаружи, машина вернула Сутъяди к жуткой реальности. Теперь голос хрипел, распадаясь на отдельные ноты. Я услышал, как на фоне этого крика на трибуне дружно выдохнула группа поддержки. Аудитория была совершенно захвачена.
— Забирай нож, — сказал я, обращаясь к Депре.
ГЛАВА СОРОКОВАЯ
День был изумительный.
Солнечное тепло приятно грело кожу, отражаясь от корпуса боевой машины «Клина». С моря веял беззаботный, едва заметный ветерок.
Под синим, ничего не подозревавшим небом Сутъяди исходил в своем крике.
Торопливо оглядев берег, я увидел выставленные около анатоматора ряды металлических сидений, занятые публикой. Машина возвышалась над головами, видимая лишь частично. Нейрохимия показала лежавшее на разделочном столе тело более крупно — с позиции зрителей, напряженно следивших за трепыханием тонкой как мембрана кровавой материи, срываемой с человека ланцетами автоматического хирурга. Бриз легко уносил прочь невесомую ткань. С каждым взмахом над берегом повисал новый отчаянный крик.
Я отвернулся.
Ты собрал и вынес тело Джимми де Сото, кричавшего и пытавшегося вырвать собственные глаза. Ты сделал это, ты сумел.
Выполнять задачу!
— Смотри — под навесом, — шепнул я, привлекая внимание Депре.
Ты сделал это, ты сумел.
Выполнять задачу!
— Смотри — под навесом, — шепнул я, привлекая внимание Депре. Мы выдвигались вперед по пляжу, стараясь по возможности быстро выйти к дальней оконечности корпуса «Чандры». Так, чтобы ни в коем случае не попасть в поле зрения вояк, сидевших у эшафота. Это целое искусство, которому учат в спецшколах: дышать неглубоко, двигаться плавно. И стараться не сделать ничего, что могло бы пробудить врага от спячки.