ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Тетрамет — одно из моих любимых средств.
Нет, в военной обстановке этот наркотик не приносит немедленного спасения. Он не уводит от реальности. То есть на «колесах» нельзя летать без гравитатора или пробивать стены голыми руками. В то же время тетрамет открывает такие резервы клеточного уровня, о которых даже не подозревают люди с обычным подсознанием. Препарат работает долго, эффективно и без всяких побочных эффектов — за исключением легкого рефлекса от поверхностей, до того почти не отражавших света или едва уловимой дрожи на границах объектов, особенно вам интересных.
Иногда, если захотеть этого, может что?то померещиться — но это требует концентрации. Или передозировки.
Отходняк не сильнее, чем от любого другого яда.
К моменту пробуждения остальных мною владело не беспокойство, но легкая мания. Казалось, я увидел пресловутый туннель. Причем в его конце уже горел красный свет. Возможно, по этой причине я слишком энергично тряс никак не желавшего просыпаться Сутъяди.
— Сян… Эй, Сян! Да открывай же гребаные глаза! Соображаешь, где мы?
Он заморгал, уставившись на меня с удивленным, как у ребенка, выражением.
— Э?уа?а?а…
— Мужик, мы снова на родном берегу. Явился «Клин» и забрал все тела с корабля. «Клин» Кареры, мои старые друзья по оружию…
На фоне товарищей по оружию от меня, по?видимому, исходил какой?то особенный оптимизм — впрочем, прибитый к земле тетраметом, радиацией и близким знакомством внеземными странностями. К тому же неизвестно, стоял ли наш купол на видеопрослушке или нет?
— Черт, они вытащили нас, Сян! Это сделал «Клин».
— «Клин»… Вот оно как.
В глазах «Маори» я отчетливо видел, как Сутъяди с трудом осмыслил ситуацию. Подумав, он сказал:
— Да, отлично… «Клин» Кареры. Не думал, что они занимаются спасением погибающих.
Присев на край койки, я изобразил ухмылку.
— Они пришли за мной. Не знаю, поверишь ты или нет.
Несмотря на элемент игры, с этими словами внутри появилось теплое чувство. С позиции Леманако и остальных выживших бойцов из 391?го взвода такая трактовка событий выглядела близкой к истине.
Сутъяди приподнялся на койке.
— Раз ты так говоришь… Кого удалось вывести?
— Всех, кроме Сунь. И ее можно вернуть. — Я сделал жест, показывая в угол.
Лицо Сутьяди едва уловимо дернулось. Его память уже работала, восстанавливая разорванные будто шрапнелью события.
— Ты видел? Как это произошло. Там.
— Да, видел.
— Там были призраки, — сказал он, понизив голос.
— Сян, для опытного ниндзя ты рассуждаешь поверхностно. Кто скажет, что мы видели на самом деле? Не исключено, что там была видеозапись.
— По?моему, «призрак» — хорошее определение, — сказала Амели Вонгсават, уже пришедшая в себя и сидевшая на постели напротив Сутьяди. — Ковач… Хочешь сказать, за нами явился «Клин»?
Кивнув, я пристально посмотрел на Вонгсават:
— Только что я сообщил эту новость Сяну. И все привилегии «Клина» остались за мной.
Вонгсават поняла. Она моментально справилась со своими рефлексами. Ее лицо даже не дрогнуло.
— Тебе хорошо. Кому еще сказать, что мы живы?
— Выбирай.
Дальше было легче. Вордени приняла новое воплощение Сутьяди с деланным безразличием лагерника — тайком из рук в руки и без эмоций. Не подкачал и Хэнд, подсознание которого явно подготовили неплохо. Он принял участие в общей партии не моргнув глазом. Что уж говорить о Депре — убийце, привыкшем действовать под прикрытием и вполне профессионально.
Поверх всей этой картины ненужной, затрудняющей восприятие рябью лежали частные воспоминания о последних секундах, прожитых нами на марсианском корабле. В них была молчаливая боль. Боль, разделенная на всех поровну. Никто не хотел переступить черту и вплотную подойти к этой боли. Мы останавливались ровно за полшага, ограничиваясь намеками. Прикрывшись напускной бравадой, произносили ничего не значившие слова, эхом отдававшиеся по ту сторону ворот в глубокой и черной пустоте.
Оставалось верить, что фонтан эмоций скроет перевоплощение Сутьяди от глаз и ушей возможных наблюдателей. В какой?то момент я сказал так:
— По крайней мере понятна причина, из?за которой марсиане оставили корабль на орбите. Она состоит в полной свободе от воздействия радиации или биологической гибели экипажа. Там нечего зачищать. Только представьте: всякий раз вести битву с военным объектом, экипаж которого восстает из праха, стуча костями.
Депре значительно произнес:
— Я не верю… Не верю в призраков.
— По?моему, их это вовсе не трогает.
— Ты веришь, что марсиане ушли? Ушли совсем. Оставив за собой нечто… Нечто вроде призраков?
Вордени отрицательно покачала головой.
— Если так — почему никто не видел их раньше? В последние пять столетий мы раскопали достаточно марсианских руин.
Сутьяди нервно заметил:
— Я слышал, как они… Они кричали от боли. Это было всеобщее страдание. Возможно — гибель огромного экипажа. Наверное, никому еще не случалось пройти мимо… Мимо смерти стольких существ. Там, в Лэндфолле, ты говорила, будто марсиане сильно опередили нас в своем развитии. Не исключено, что они не способны умереть вот так, все сразу. Они наверняка могли переходить в иное состояние.