— За что — зуб? — опешил Егор. — Я ведь ни сном ни духом… Не оттаптывал я Федору Юрьевичу его любимых мозолей. Ей-ей, государь, не оттаптывал!
— Ревнует он просто тебя ко мне! — довольно хохотнув, разъяснил царь. — Видит, что ты силу набираешь, оттесняешь его от меня. Вот и сердится… Так что, сторожись, охранитель, и не забывай — иногда оглядываться по сторонам. Я предупредил…
Наступившее холодное и хмурое утро Егору оптимизма не добавило. Во-первых, чухонские челны, выдолбленные из цельных древесных стволов, с бортами, надстроенными грубыми досками, оказались действительно «утлыми»: длинными, узкими и очень уж неустойчивыми. Во-вторых, дул свежий западный ветерок. Достаточно слабый, но кто мог достоверно пообещать, что ветер не усилится уже через какой-то час? А в-третьих, пожилой финский рыбак — на ужасном русском языке — сообщил, что несколько дней назад к острову (который назывался по-фински — Ретусаари) приставал большой двухмачтовый корабль под парусами, с острова слышались пушечные и ружейные выстрелы.
— Петр Алексеевич! — буквально взмолился Егор. — Ну его, этот Ретусаари — так его растак, дался он тебе!
Пойми, я же твой охранитель! Как можно тут плавать на лодках, когда шведские корабли шастают туда-сюда? Не, я не могу разрешить тебе…
— Что такое? — тихо и вкрадчиво спросил царь.
— Ты, холоп драный, «не можешь — мне — разрешить»? Я не ослышался?
— Мин херц…
— На плаху захотел, прохиндей скользкий? Ох, прав князь-кесарь, берешь ты лишнего на себя, уродец худородный… Быстро лодки переворачивать и спускать на воду! Быстро — я сказал…
В первый челн уселись: Петр, Егор, Антошка Девиер и старенький хозяин хлипкого плавсредства. Егор и финн взяли в руки по короткому веслу и начали размеренно грести, стараясь делать это максимально синхронно, остальные же два участника лодочной команды усердно начали поворачивать во все стороны свои подзорные трубы. Второй же челн был немного короче, поэтому в нем разместились только трое: Василий Волков, Фролка Иванов и дюжий драгунский поручик.
Финские лодки оказались на удивление ходкими: за неполный час прошли восемь с половиной верст — из девяти отделявших остров Ретусаари от берега.
— Какие у косы островной густые камыши! — восхитился царь. — Красивые, разноцветные: розовые, сиреневые, фиолетовые… Много тут предстоит работы: углубить надо будет фарватер прибрежный, молы длинные выстроить — для швартовки судов серьезных, с низкой посадкой…
— Корабль! — неожиданно закричал Девиер, указывая своей подзорной трубой налево.
Егор, не переставая грести, посмотрел в указанном направлении: со стороны западного мыса острова в их сторону следовал двухмачтовый фрегат.
— Полторы версты до него будет. Гребем быстрее! — громко, чтобы было слышно и на втором челне, скомандовал Егор. — Успеем догрести до берега и спрятаться в густых камышах… Ходу! Наддай!
Минут через пять Антон удивленно объявил:
— На передней мачте фрегата поднят Андреевский флаг! [25] Это — наши…
— Не останавливаться! — не прекращая работать веслом, велел Егор. — Ловушка! Нет здесь русских кораблей и быть не может… Ходу! В камыши…
Лодки — одна за другой — с громким треском вломились в прибрежные высоченные камышовые заросли, ширина которых в этом месте превышала пятьдесят метров. Самые различные водоплавающие птицы и их многочисленные птенцы заполошно, подняв невообразимый шум, шарахнулись в разные стороны.
«Эх, охранитель хренов! — осуждающе забубнил внутренний голос. — Это же надо — так вляпаться! Не мог царя уговорить? Заболтать его? Теперь остается одно: прятаться, маскироваться, запутывать… Дай бог, если противник пошлет по ваши души только одну шлюпку. А если две? Опять же, шведы могут картечью — чисто на всякий случай — пальнуть по камышам…»
— Извини, мин херц! — Егор требовательно и непреклонно посмотрел Петру прямо в глаза. — Но теперь я командую, посему и требую — полного и безоговорочного повиновения!
— Командуй, охранитель! — чуть виновато вздохнув, покладисто согласился царь. — По моей вине, не спорю, все это приключилось…
— Значится так, господа! Петр Алексеевич и Антон Девиер быстро уходят камышовыми зарослями — вдоль берега, строго на восток. Тут глубина, судя по всему, маленькая, максимум — по пояс. Из камышей не выходить — ни в коем случае! Ты, дедуля, — обратился к старому финну, — иди куда хочешь, на все четыре стороны… Все прочие остаются здесь, со мной: если шведы решатся подойти к берегу на шлюпке, то дадим бой — как уж получится…
— Я с собой захватил ручную гранату! — похвастался Фролка Иванов.
Тут глубина, судя по всему, маленькая, максимум — по пояс. Из камышей не выходить — ни в коем случае! Ты, дедуля, — обратился к старому финну, — иди куда хочешь, на все четыре стороны… Все прочие остаются здесь, со мной: если шведы решатся подойти к берегу на шлюпке, то дадим бой — как уж получится…
— Я с собой захватил ручную гранату! — похвастался Фролка Иванов. — Пусть только сунутся, гады мордатые! Кровью умоются…
— Мне гранату отдашь! — строго приказал Егор. — И не спорь! У меня лучше получится. Для начала тоже отойдем от этого места — только на запад. Пушечная картечь — вещь очень даже неприятная… Потом, когда шведы спустят лодку, вернемся. Четыре пистолета и одна граната, что ж…