«Не, правильно все-таки настоящий Меньшиков назначил тогда (когда — тогда?) этого самого Антона Девиера первым санкт-петербургским генерал-полицмейстером. Действительно, очень наблюдательный и сообразительный молодой человек! — довольно подытожил внутренний голос. — Так что, братец, держи этого молоденького голландца в уме. Вдруг и ты станешь — когда-нибудь — генерал-губернатором ижорских земель…»
После этого трагического и скорбного события Петр уже больше не помышлял об отдыхе и купаниях в теплых морских водах, поэтому скорость передвижения отряда резко увеличилась. Правда, и погода одновременно ухудшилась: время от времени с хмурых небес начинал моросить противный дождик, сопровождаемый холодным ветром…
Через восемь дней после выезда из военного ивангородского лагеря отряд на ночь остановился на высоком холме — в полуверсте от морского побережья, с которого открывался великолепный обзор на все четыре стороны света.
С севера холм обрывался вниз невысоким обрывом. Часа два назад закончился мелкий и противный дождь, воздух был свеж и прозрачен, тучи и облака трусливо разбежались куда-то, полностью обнажив ярко-голубое небо, на западе нежно-розовое солнце медленно приближалось к линии горизонта.
Егор, быстро покончив со своим скудным ужином (съестные припасы, взятые в дорогу, уже подходили к концу, а времени на охоту и рыбную ловлю не было), поднялся на ноги, подошел к краю обрыва, направил свою подзорную трубу на север.
«Опаньки! — минуты через три-четыре обрадованно воскликнул внутренний голос. — Да это же там, впереди — остров Котлин! Так, по крайней мере, его именовали в твоем двадцать первом веке. Сейчас-то он, наверное, носит какое-нибудь финское тягучее название. А наш лагерь разбит как раз в том месте, где будет располагаться город Ломоносов. Если, конечно же, будет…»
Рядом послышались чьи-то тяжелые шаги, негромкое сопение, Егор, приоткрыв второй глаз (зажмуренный до этого), чуть повернул голову в сторону: это Петр, встав рядом с ним, также с интересом осматривал ближайшие окрестности через окуляры своей подзорной трубы.
— Я это, охранитель, я! — успокаивающе и чуть насмешливо прогудел царь хриплым баском. — Наблюдай, наблюдай! — Через некоторое время поинтересовался: — Ну, Алексашка, что скажешь об этих славных краях?
— От места, где мы сейчас находимся, до устья Невы будет верст тридцать. А этот безымянный остров, на который мы сейчас смотрим с тобой, мин херц, очень даже важен. Стратегически там, тактически… Южная гавань его — особенно хороша! Полноценный порт для флота военного там создать — самое милое дело! А если, со временем, и молы дельные да длинные там выстроить — с запада да востока, то и вообще получится — сладкая конфетка…
— Верно все говоришь, Александр Данилович! — довольно откликнулся Петр. — Две, а то и три эскадры разместятся здесь преспокойно. Еще и места останется вдоволь — для серьезных корабельных верфей и всяких там ремонтных доков.
— Две, а то и три эскадры разместятся здесь преспокойно. Еще и места останется вдоволь — для серьезных корабельных верфей и всяких там ремонтных доков. Остров-то — длинненький… Верст десять-двенадцать будет, а? Знатно сие! А с северной и западной сторон можно будет бастионы возвести многопушечные… Смотри, Алексашка, а сколь еще мелких островков — между берегом и этим длинным! Нужно из них выбрать два-три, чтобы форты там заложить…
— Ты, мин херц, сказал — «нужно»? — уточнил Егор. — Что, уже окончательно решил, что именно здесь мы новый город закладывать будем?
— Ну, необязательно что и прямо здесь… Хотя и это место, где мы с тобой, сэр Александэр, стоим сейчас, весьма даже удобно. Берег высок и крепок, остров этот — с пушечными бастионами и фортами на маленьких островах — надежно город прикроет с моря. Между берегом и островом дамбу можно будет, со временем, длинную протянуть — с мостом-воротами посередине… Но не будем торопиться! Еще невское устье осмотрим внимательно. Я ведь все еще мечтаю — заложить Северную Венецию.
— Одно другому не помеха, государь! Здесь разместить крепкий город, порт — торговый да военный, а на островах устья — парки, дворцы, охотничьи угодья, мосты выстроить — через узкие и несудоходные речные рукава и протоки…
— Ладно, Алексашка, разберемся! — довольным и счастливым голосом пообещал Петр, после чего заинтересованно воскликнул: — Смотри, охранитель, на самом берегу — вон, прямо под нами стоит невеликая лачуга, а на морской косе лежат два перевернутых чухонских челна. Все, завтра с самого утра сплаваем на этот длинный остров, разведаем, осмотрим все на месте! Сколько, по твоим расчетам, нам осталось пути до этой деревушки Назии?
— Верст сто двадцать будет, не меньше! Мы же еще извилистое русло Невы будем обходить стороной, — сообщил Егор, которому совсем даже и не нравилась эта свежая идея — плавать с царем по Балтийскому морю на утлой лодке. Но, судя по заблестевшим глазам Петра, спорить было уже бесполезно…
Когда они возвращались к лагерю, Петр неожиданно посоветовал:
— Ты, Алексашка, будь поосторожней. У князя-кесаря Ромодановского зуб вырос на тебя. А это серьезно. Посматривай — сам за собой…