— Как бы Петр Алексеевич не приревновал! — объяснил это свое решение Егор.
— Понятно! — чуть испуганно вздохнула Марта.
Во время коротких остановок — для отдыха и приема пищи — Луиза и Марта настойчиво и целенаправленно расспрашивали своих спутников о России: об обычаях и традициях, о праздниках и повседневном укладе, о царе Петре и его ближайших родственниках и друзьях…
— Ничего, милые мои барышни, все будет нормально! — мягко обещал Егор, видя, что глаза слушательниц временами наполняются неуверенностью, робостью и даже — откровенным страхом. — Я вас познакомлю со своей супругой — Александрой Ивановной. Она вам, непременно, и поможет во всем: и советом, и делом…
— Про неземную красоту жены вашей, сэр Александэр, известно даже на Митаве! — с легкой завистью в голосе сообщила герцогиня. — Мы почтем за честь познакомиться в Москве с прекрасной госпожой Александрой, родной сестрой моего маркиза. Может, она мне подскажет и с выбором имени… Ведь при принятии православной веры придется и имя принимать новое, русское? Марте Элене Екатерине — гораздо проще: станет Екатериной! А мне как быть? Не Лукерьей же называться?
— Отныне зовите, пожалуйста, меня Екатериной! — решительно попросила Марта Скавронская…
Прибыв в Псков, они сразу же въехали во двор к местному воеводе.
— Боярин с самого утра отбыл на крепостные стены! — сообщил управитель, испуганно и непонятно посматривая то на Егора, то на приоткрытое окошко на втором этаже господского дома, откуда доносился недовольный и басовитый плач младенца. — Принимает у каменщиков достроенный Восточный бастион. Но палаты для вас, господа и дамы, уже отведены. Сейчас поселим, сытную трапезу соберем на столы…
Алешка Бровкин занялся текущими делами: срочной отправкой гонцов на Москву — с радостными известиями для царя, выслушиванием последних новостей и докладов, раздачей срочных приказов и подробных инструкций.
— Принимает у каменщиков достроенный Восточный бастион. Но палаты для вас, господа и дамы, уже отведены. Сейчас поселим, сытную трапезу соберем на столы…
Алешка Бровкин занялся текущими делами: срочной отправкой гонцов на Москву — с радостными известиями для царя, выслушиванием последних новостей и докладов, раздачей срочных приказов и подробных инструкций. А Егор, заботливо и бережно подхватив дам под ручки, проследовал в сад, расположенный в глубине двора — чуть в стороне от боярского дома, где уже вовсю цвели вишни и яблони: надо было где-то немного подождать, пока слуги занесут в отведенные помещения вещи и накроют на стол.
Шли себе, болтали по-немецки (Екатерина и Луиза за дорогу от Мариенбурга выучили только по несколько русских слов): о погоде, о русских неказистых дорогах, о предстоящем неблизком пути на Москву…
Когда они присели на широкой садовой скамье: Егор — посередине, а его милые спутницы — по бокам, — сзади громко и угрожающе щелкнул взводимый пистолетный курок, и женский голос, звенящий от праведного гнева, властно (на немецком языке) произнес:
— Встали все! Быстро встали, иначе — стреляю! Наглые и подлые вертихвостки отошли в одну сторону от скамейки! Ты, подлый изменщик, в другую!
«Это же Санька! — восторженно известил внутренний голос. — Вот почему управляющий так странно посматривал на тебя, братец, и косился на приоткрытое окошко, за которым плакал младенец…»
Егор, придерживая Луизу и Екатерину за дрожащие локотки, поднялся на ноги и негромко шепнул:
— Не надо бояться, дамы! Это просто маленькое недоразумение, сейчас все прояснится…
— Еще одно слово, и точно — пальну! — пообещал гневный голос. — Разошлись по разным сторонам и обернулись! Ну, быстро у меня!
Сделав три шага в сторону, он обернулся, чувствуя, как губы непроизвольно расходятся в стороны, расплываясь в широченной улыбке.
— Он, мерзавец, еще и улыбается! — перешла на русский язык Санька: невообразимо стройная и прекрасная, облаченная в какое-то шикарное и модное платье — цвета нежной морской волны. — Что это за разряженные девицы? Шлюхи, курвы и лярвы митавские? Отвечай, вражина, немедленно и прекрати лыбиться!
Егор послушно перестал улыбаться, церемонно выпятил грудь вперед и, напустив на себя важности, торжественно представил (на немецком) своих спутниц:
— Эта рыжеволосая красавица — Луиза, герцогиня курляндская! — Луиза надменно и гордо кивнула своей головой. — Вернее, в своем недавнем прошлом — герцогиня… Сейчас она полностью и официально разорвала все отношения с герцогом Фридрихом-Вильгельмом и нынче является невестой Бровкина, Алексея Ивановича, славного маркиза де Бровки.
— Боженька ты мой! — удивленно охнула Санька и крепко прижала двуствольный пистолет к своей высокой груди.
— Немедленно отщелкни оба курка обратно! — строго велел жене Егор и невозмутимо продолжил: — А эта темноволосая и симпатичная девушка — та самая загадочная ладожская наяда, тайная и сладкая мечта государя нашего, Петра Алексеевича! — Екатерина присела в низком и почтительном реверансе.
— Прошу простить меня, принцесса! — смущенно забормотала Санька, поспешно отбросив свой пистолет в густые кусты красной смороды. — Произошла глупая и досадная ошибка…