— Так нужно, — безмятежно объяснил Бенеро, — девочка родилась раньше срока, ей нужно тепло, а матери — сон. И вам тоже. Не волнуйтесь, если дон Хайме не ошибся, дон Диего скоро появится.
— Но вы хоть знаете, куда он пошел?
— Он неподалеку. Сеньора, я вынужден взять свои слова назад. Возможно, вы предпочли бы другого врача, но я вам предписываю настой валерианы и отдых.
— Спать в этом доме я не стану, — отрезала Инес и тут же пожалела о сказанном, потому что глаза и в самом деле слипались, а бояться было нечего. Хайме вел себя омерзительно, но он не хочет, чтоб их нашли, значит, их не найдут.
— Любое вещество может быть как ядом, так и лекарством, — задумчиво произнес Бенеро, — то же может быть отнесено и к чувствам. Упорство весьма полезно, если его применять вовремя и со смыслом. Вы очень похожи на своего брата, сеньора.
— Глупости! — Чуть поколебавшись, Инес содрала остатки мантильи. Бенеро ее простоволосой уже видел, а хозяин слишком мерзок, чтобы обращать на него внимание. — Я похожа на бабку по матери, а Хайме — вылитый отец.
— Я не имел в виду схожесть внешних черт, — рассеянно откликнулся врач. — Ваши сердца отлиты из одного металла, и металл этот назывался бы золотом, не будь он столь тверд.
— Вы еще и поэт? — хмыкнула герцогиня, не зная, как выбраться из дурацкого разговора.
— Я — суадит, сеньора, — напомнил Бенеро, — а это часто одно и то же. Постойте, кажется, сюда идут… Вы спрашивали о доне Диего, он вернулся.
— Вижу! — буркнула Инес. Кутаться в мантилью было поздно. Диего уже был в комнате, причем не один. Любовник Марии крепко держал за локоть гостеприимного хозяина, и тому это явно не нравилось.
— Вы уже вернулись, Бенеро? Очень кстати. — Диего швырнул хозяина на пол, где тот и остался. — Сеньора, вам лучше выйти. Ангелам не следует дышать одним воздухом с Иудой.
Обладатель дынного голоса их предал. Хайме ошибся, она — нет. Осознание собственной правоты грело душу, хотя ошибка могла дорого обойтись.
— Этот добрый мундиалит вас выдал? — Инес была совершенно спокойна. — Я так и думала.
— Только в помыслах и намерениях, сеньора. — Дон Диего сорвал перчатки и бросил в камин. — Ничего не имею против прокаженных, но это… Соберись с мыслями, мразь! Сейчас сеньора выйдет, и поговорим.
— Я не уйду, — объявила Инес и в подтверждение собственных слов уселась поглубже в кресло, — то, что сделал этот человек, касается и меня.
— Дон Карлос вами бы гордился, — заверил Диего и повернулся к так и сидевшему на полу хозяину. — У тебя был выбор, Камоса. Ты мог принять трех женщин и ребенка, а мог прогнать. Ты принял, больше у тебя выбора нет. Дамы и врач останутся у тебя, пока сеньора не оправится, а потом ты нас вывезешь туда, куда мы скажем.
— Как будет угодно сеньорам, — на круглое лицо медленно возвращался румянец, — как будет угодно… Мой дом в вашем распоряжении, но вы пришли так неожиданно… Я даже не знаю, сколько у меня гостей.
По просьбе сеньора Бенеро я принял… Не знаю, с кем имею честь…
— Чести ты как раз не имеешь! — перебил Диего. — Меня можешь называть сеньор де Муэна. Я не собирался ночевать в этом доме, но, заметив, как ты выбираешься черным ходом и сворачиваешь в сторону Протекты, изменил свое решение.
— Сеньор ошибается, — голос Камосы по-прежнему был дынным, только дыня изрядно прокисла, — я шел к ранней мессе… молить Господа о здоровье роженицы… Я не хотел никого беспокоить…
— Кроме капитана Арбусто дель Бехо? — усмехнулся «де Муэна». — Не исключено, что ты с ним встретишься, и очень скоро… Сеньора, мне кажется, этот человек — богохульник. Назвать Протекту храмом… Это отвратительно.
3
Инес обвинить не в чем. Слава Господу, слуг Мария отпустила, проводив Инес до кареты, и откуда только силы взялись? Воистину, страх и бесстрашие творят чудеса. Назад Инья вернулась потайным ходом, ее никто не заметил. И Диего никто не видел, пока тот не выскочил из своей норы. Дело не в нем, а в глупости Марии, вбившей в голову, что ее тайны никто не знает. Камеристки же давным-давно обо всем догадались, и две из них, не сговариваясь, осчастливили великой тайной капитана Арбусто.
Узнав, что маркиза спровадила слуг, покойник, пришпоренный неудачей с поджигателем, закусил удила; но кого он ловил, прелюбодеев или убийцу? Как Диего пришло в голову похитить герцогиню де Ригаско и потребовать никому неведомого суадита? Кто втаскивал покойного Гомеса в дом? Святой дух в сапогах брата Хуана или он сам? Как означенный брат подпустил к вдове Хенильи, пусть и согрешившей, врача-суадита с его зельями? Куда брат Хуан дел свою рясу? Почему послал за камеристкой герцогини де Ригаско, а не за врачом-мундиалитом?
Голова болела не переставая, но Хайме заставил себя слушать свидетеля за свидетелем. Слушать и думать, представляя себя то волком, то гончей, то охотником, задавая себе вопросы и выискивая ответы.
О чем ты говорил с преступником между уходом альгвазилов и появлением Арбусто? Зачем вообще остался с ним наедине? Как выжил в заваленном трупами доме? Почему не позвал на помощь? Куда исчез суадитский врач, чьи следы у фонтана перекрывают следы дерущихся? Кто привел в порядок спальню?