— Собаки будут, — на ходу замахав руками, алькальд обрел сходство с рехнувшейся от жары мельницей, — и загонщики, и оружие. Сеньор Лихана откроет свой арсенал.
— Уже легче, — хмыкнул дядя. — Значит, старина Луис с ними?
— Сеньор Лихана любит охоту, — с подобием достоинства изрек Овехуна, — ради нее он готов перевернуть мир.
О пристрастии дона Луиса в Альконье знали все. Как и о том, что старик кого попало к себе не тащит. Надо полагать, этот Ригаско, хоть и королевский родич, не скотина. Леон глянул на поношенную отцовскую куртку, поднес к глазам собственный обшлаг, тоже довольно потертый. Конечно, не в перьях и кружевах счастье, но казаться бедней, чем ты есть, неприятно, только кто же знал, что придется иметь дело со столичным грандом?
4
— Добро пожаловать! — Лицо трактирщика лучилось счастьем. — Вас ждут! Вас очень ждут…
— Мой сеньор, — возгласил алькальд, пожирая взглядом кого-то сидящего за уставленным снедью столом, — разрешите представить вам господ де Гуальдо!
— Я рад. — Высокий дворянин с рассеченной шрамом бровью вышел из-за стола, плечом отодвинув услужливого Овехуну. — Я — полковник Карлос де Ригаско. Этот паршивец — мой шурин Хайме, рядом с ним мои друзья — Мануэль Альфорка и Себастьян Доблехо. Сеньора Лихану вы, надо полагать, знаете. Надеюсь, вы не откажетесь от трапезы?
— Не откажемся, — с ходу принял решение отец. — Мое имя Хулио-Рамон. Мой брат Мартин-Орасио, мой младший сын Леон-Диего. Говорят, вы собрались на охоту?
— Да, — улыбнулся герцог, — надо же себя чем-то занять, пока супруга молится, а охота всяко достойней вина и карт.
— Кабаны и олени с этим вряд ли согласятся, — ввернул горбоносый офицер, кажется, его звали Себастьяном, — но мы спрашивать у них не станем.
— Не станем.
— Не станем. — Дядя взялся за кружку, значит, чужаки ему понравились. Война делает людьми всех, даже королевских родичей, жаль, де Гуальдо никогда не покидают Альконью.
— Сеньор Лихана любезно обещал поделиться с нами оружием. — Де Ригаско благодарно кивнул дону Луису. — Не каждый может похвастаться рогатинами из Миттельрайха!
— Они к вашим услугам. — Лихана отбросил свою обычную церемонность, словно плащ. — Жаль, наши мастера предпочитают ковать клинки иного рода.
— Лично я предпочитаю кабаньи мечи, — сообщил круглолицый офицер, — или аркебузы. У вас есть аркебуза, сеньор Лихана?
— Пять. — Дон Луис был горд и счастлив, как всегда, когда говорил о своих сокровищах. — Кабаньи мечи тоже найдутся. Доньидская сталь.
— Нам повезло, что мы встретили вас, — де Ригаско приподнял кружку с вином, — и нам повезло еще раз, что к нам присоединились господа де Гуальдо. Чужакам редко улыбается удача.
— Альконья своевольна, — подтвердил дядя, от души хлебнув прошлогоднего красного. — За удачу! Лесорубы говорят, Вальпа-Сердо истоптана вдоль и поперек. Матки и поросята… Но мы поднимем и секача.
— Жаль. — Герцог ловко отхватил кусок мяса. Кинжал у него был роскошный, впору королю. — Вальпа-Сердо слишком близко от обители, а моей супруге знать о нашем предприятии необязательно. Рио-де-Онсас ближе.
— Нет, — отец стукнул кружкой об стол, словно кулаком. Выплеснувшееся вино попало на кинжал. Будь оно кровью, де Ригаско следовало бы три дня не выезжать за ворота, но это не кровь.
— Рио-де-Онсас не годится для охоты, — пояснил дядя, разглядывая красную лужицу.
— Почему? — не понял родич герцога. Пока старшие говорили, он пил, и он был здесь чужаком.
— Загонщики не пойдут, — нахмурился Лихана. — Сколько б вы им ни предлагали. Проливать кровь у реки могут лишь дикие твари.
— Почему? — повторил за шурином де Ригаско.
— Об этом следовало спросить наших предков. Они считали, что тревожить Альконью не к добру. Так ли это, никто не проверял, по крайней мере на моей памяти, а я здесь родился и здесь умру.
— Лет через тридцать, — ввернул дядюшка, — но на ближнем берегу свет клином не сошелся. За рекой нам не помешают ни духи, ни монахи. Правда, дичи там маловато, не разгуляешься, и повозки придется оставить. Приличная дорога кончается сразу за Тутором, дальше до самой реки поросшие лесом холмы.
— За Рио-де-Онсас есть пара мест, где могут быть кабаны. — Дон Луис не отказался бы от охоты даже в Судный день. — Это не так уж и далеко.
Глава 3
1
В тростниках орали лягушки. Разноголосый переливчатый хор не то чего-то просил, не то кого-то оплакивал, а над темной иззубренной грядой, за которой бурлила Рио-де-Онсас, вставала ржавая луна, огромная и тревожная. Еще одна луна легла на озерную гладь увядающим цветком.
— Я бы советовал вам поспать. — Старший де Гуальдо вышел из-за похожих на пьющих быков скал и встал между Карлосом и озером. — Не стоит смотреть на воду в полнолуние, да и вставать затемно.
— Вы боитесь луны, — сонно удивился герцог, — почему?
— Я — нет, — покачал головой горец, — но я ни о чем не сожалею.
— Вы боитесь луны, — сонно удивился герцог, — почему?
— Я — нет, — покачал головой горец, — но я ни о чем не сожалею.
— Я тоже. Мне не о чем сожалеть.
— В таком случае почему вы не спите? — Муэнец пожал богатырскими плечами и скрылся за палатками, а луны остались, но теперь они больше походили на костры.