— Вас изгнала община?
— Я суадит.
— Почему вы покинули Гомейсу?
— Я отправился в путешествие.
— Почему вас взял к себе маркиз де Мадругана?
— Он счел меня хорошим врачом.
— Вы говорили с ним о вашей вере?
— Нет.
— Как вы с ним познакомились?
— На постоялом дворе. Я оказывал помощь конюху. Ему разбила голову лошадь.
Мадругана мог позволить себе и не такое. Уж не в старом ли греховоднике причина интереса к Бенеро? Врач мог знать то, что не знал никто, а мог не только знать. Богатства маркиза наводили на мысль о философском камне, а долголетие — об эликсире если не бессмертия, то здоровья.
— Отчего умер де Мадругана? Почему вы остались в Доньидо? Есть ли у вас родственники? Сколько у вас собак, книг, рукописей, ковров? Кто вас посещает? Кого посещаете вы? Символом чего является эта ветка?
Вопросы, вопросы, вопросы… Десятки вопросов, чтобы сбить с толку, запутать, поймать на противоречиях.
Невиновные бывают, те, кого нельзя обвинить, — нет. Простая мысль, но Хайме пришел к ней не сразу.
— Суадиты высмеивают нашу веру, — чем мог, помог Коломбо, — они убивают христиан, особенно детей, с целью получения невинной крови для своих обрядов.
— Вам случалось резать живое тело? Мертвое? Вы составляли снадобья для маркиза де Мадругана? Какие? Присутствовал ли при этом врач-мундиалит? Не предлагал ли вам маркиз де Мадругана или кто-то из его домочадцев принять христианство?
Шорох крыльев, теплая тяжесть на плече. Коломбо. Возмущен, что его советов не слушают, ведь он лучше всех знает, как вести допрос.
— Суадиты притворно принимают христианство, в душе оставаясь его врагами. — Чистая, звонкая, правильная речь, люди так не говорят, а ангелы? Ангелы могут так говорить и так думать? — Притворно обращенные, они стремятся занять высокие государственные и церковные должности и используют богатство и положение, чтобы разрушить Мундиалитскую церковь и поколебать трон. Онсия становится перед выбором: оставаться ли ей христианским государством или передать власть в стране суадитам. Мы стоим на краю пропасти!..
— Встречаетесь ли вы с новыми христианами из числа соплеменников? — Пальцы гладят тонкую шейку, очень тонкую, но папские голуби бессмертны. Коломбо пережил троих импарсиалов, переживет и четвертого, и пятого, и десятого. — С кем вы встречаетесь? О чем говорите?
— Нет, я со своими соплеменниками не встречаюсь.
— С синаитами? С хаммерианами? Асмидисками? [17] Иными еретиками?
— Не знаю.
— Как это понимать?
— Я не веду богословских бесед с торговцами.
— А с пациентами? Есть ли среди них христиане? Сколько из них излечилось? Сколько умерло? Всегда ли ваши предписания проверял врач-мундиалит? Какую плату вы взимаете?
— Суадиты взимают проценты за даваемые займы, что христианам запрещается, — прожурчал Коломбо, вспархивая с плеча, чтобы оправиться. Бедняга мечтал гадить на подоконник если не Папы, то генерала Импарции или, на худой конец, главы хоть какого-нибудь трибунала, а приходилось довольствоваться инкверентом. Одна радость, предыдущие спутники не достигли и этого…
— Я не беру денег, — монотонным голосом произнес врач, — я живу на оставленные мне средства. Я уже говорил об этом.
— Вы лечили христиан?
— Я оказывал неотложную помощь тем, кто ко мне приходил. Я не обсуждаю с больными людьми и их родственниками вопросы веры. Я предупреждаю, что я суадит и что мои предписания следует согласовывать с врачом-христианином.
— Камоса утверждает противное, — напомнил Коломбо, — обвиняемый виновен в попытках отравления, проведении богопротивных ритуалов и…
— Во имя Господа, — появившийся в дверях брат Доминик был в бурой книжной пыли, — мы закончили. Найдено девять запрещенных книг и сорок четыре сомнительных, в том числе на дурных языках.
Что ж, на первый раз довольно. Выдвинутых обвинений хватит, чтобы увести Бенеро из-под носа Протекты, вывезти книги и опечатать дом.
— Проследите, чтобы найденное было должным образом упаковано. Передайте Ривере, пусть возьмет образцы лекарств и прочих зелий. Хоньо Бенеро, вы уличены по крайней мере в одном из преступлений, в которых были заподозрены. Впредь до завершения следствия вы заключаетесь под стражу в монастыре Святого Федерико.
— Проследите, чтобы найденное было должным образом упаковано. Передайте Ривере, пусть возьмет образцы лекарств и прочих зелий. Хоньо Бенеро, вы уличены по крайней мере в одном из преступлений, в которых были заподозрены. Впредь до завершения следствия вы заключаетесь под стражу в монастыре Святого Федерико. Вам следует знать, что, если вы обратитесь к христианству, вас будет судить церковный трибунал. Святая Церковь милостива к новообращенным, а ремесло лекаря угодно Господу. Благотворительная работа в городской больнице на определенный трибуналом срок будет способствовать спасению вашей души и тела. В противном случае вы будете переданы в руки Протекты по обвинению в попытках отравления, тайной торговле ядами и утаивании доходов. Вы меня поняли?
— Да, я вас понял.
Глава 3
1
Чьи глаза злее — поджигателя или Арбусто? Пожалуй, все же собрата по вере. Схваченный с поличным лоассец слишком ненавидит всех мундиалитов, чтобы кого-то выделять. Дай «белолобому» нож, он саданет первого попавшегося и бросится наутек, чтобы, отлежавшись, взяться за старое. Капитан Арбусто не ушел бы, не уверившись, что с братом Хуаном покончено, а сегодняшняя «услуга» бросила в кошелек вражды еще один реал. Дай Господи, не последний.