Мима взялся левой рукой за Меч, а правой обнял Восторг за тонкую талию. «К месту нашей встречи», — подумал он.
И они мгновенно очутились там.
Появилось и облачко Геи. Судя по всему, она передвигалась иным способом, нежели Марс.
— Теперь нам потребуется молодой человек, который принял бы твой вид, — сказала Гея.
Мима подумал.
— У меня был партнер для тренировок по боевому искусству, — пропел он.
— Это юноша княжеского рода и знает, как вести себя при дворе, любит богатство и власть. Думаю, он сможет сыграть мою роль и пойдет на это.
Они вызвали того человека; после беседы, очень похожей на разговор в Бомбее, юноша принял внешность Мимы и начал заикаться, — тем не менее был счастлив, что женится на принцессе Раджастхана и обретет почет и власть, приличествующие его новому положению.
Теперь Мима и Восторг могли расстаться с царством смертных.
— Дальше тебе будут помогать обитатели твоего замка, — сказала Гея, — а со мной предстоят встречи по делам. Желаю всего наилучшего.
— Благодарю тебя за неоценимую помощь, которую ты мне оказала, — ответил Мима. — Надеюсь, что не разочарую тебя своей службой.
— Если не позволишь Сатане обольстить себя. — И Гея растаяла в воздухе, как пар.
Мима обнял Восторг, дотронулся до Алого Меча и приказал доставить их домой, в Чистилище.
Они очутились в парадном зале Цитадели, столь же реальной, как и те замки, в которых Мима бывал раньше. Мощные стены из серого камня поднимались на огромную высоту. Мима постучал по одной из них и убедился, что она твердая.
— Если эта Цитадель и находится на небе, выглядит она вполне материальной.
Послышалась какая?то суета. В зал вошли несколько худых мрачных фигур. Восторг отшатнулась от них.
Ту, что была в черном плаще. Мима узнал.
— Голод! — пропел он.
Голод кивнул.
— А ты Марс, — ответил он.
Мима повернулся к остальным:
— А вы?..
— Завоевание, — ответил крупный, энергичный мужчина в белой накидке. Он улыбнулся, и его зубы блеснули, как белая полированная слоновая кость.
— Кровопролитие, — представился второй в алом плаще. Его лицо было покрыто рваными ранами, из которых струилась кровь. Восторг вздрогнула и отвела взгляд.
— Мор, — проговорил следующий, в грязно?коричневом рубище.
Лицо его представляло собой массу копошащихся личинок. Принцесса вскрикнула и отвернулась.
— Моя спутница испугалась, — пропел Мима. — Не обижайся на нее.
— Обижаться? — удивился Мор, причем, когда произносил «с», изо рта у него выскочил червяк. — Напротив, я польщен!
Они проследовали внутрь Цитадели. Слуги выстроились в ряд, чтобы встретить нового хозяина.
— Вы умеете прислуживать знати? — спросил Мима.
— Да, — ответил дворецкий.
— Тогда позаботьтесь о госпоже Восторг, — пропел Мима. — А ко мне позовите человека, который расскажет все, что я должен знать.
Дворецкий щелкнул пальцами, и в тот же миг две служанки подошли к принцессе.
— Мы проводим вас в ваши апартаменты, — сказала одна. — Там для вас приготовлена ванна и чистая одежда.
Восторг помедлила, посмотрев на Миму. Ей не хотелось расставаться с ним в этом необычном месте.
— Вы уже познакомились с младшими воплощениями? — спросила вторая горничная. — Они просто ужасны, не правда ли? Мне несколько ночей подряд снились кошмары после того, как я увидела Кровопролитие, а уж этот Мор!..
Восторг посмотрела на служанку и, увидев в ее глазах сочувствие, успокоилась. В конце концов, может быть, они кажутся хорошими людьми. И принцесса пошла с ними в свои покои.
— Я вижу, здесь очень расторопная и любезная прислуга, — заметил Мима.
— Такова наша профессия на Том Свете, — отозвался дворецкий. — Знать и исполнять ваши желания. Леди Восторг скоро успокоится.
— Тот Свет?
— Мы не принадлежим к живущим, — ответил дворецкий.
— Но вы как будто совершенно материальны.
— Здесь, в Чистилище, сэр, все кажется материальным, но только вы и леди Восторг обладаете физической реальностью вне этих пределов. Все прочие из нас — в том числе и сам замок — материальны лишь в определенном смысле.
— Я не совсем понимаю.
— Все мы как бы рисунки на листе бумаги. Когда вы сами находитесь в этой системе координат, картинки вполне натуральны. Когда же вы перемещаетесь в трехмерный мир, то мы пропадаем. Вы обладаете смертной сущностью, которой мы лишены.
— Чистилище — это картинка на листе бумаги?
— Образно говоря, да. Некий аспект бытия, ограниченный плоскостью. С поверхности Земли смертные глядят сквозь эту плоскость. Но, попадая в нее, они становятся ее частью и вступают с нами в контакт, который может казаться совершенно нормальным.
— Мне прямо?таки не верится, что вы не существуете в действительности!
— Мы существуем, сэр, — в ограниченном смысле. Точно так же ограниченны Рай и Ад. Лишь смертные способны к всестороннему восприятию.
— Но ведь это ужасная ограниченность! Неужели вы не чувствуете себя в заточении?
— Это вечность. Хотя мы и лишены свободы влиять на свои судьбы, нас не терзает страх боли и уничтожения, от которого страдают люди. Мы понимаем форму своего существования. Наша реальность такова, словно она вытянута в бесконечно узкую, но одновременно и бесконечно длинную стезю, в отличие от пути смертных.