Рустем и Зораб

Персидская повесть, заимствованная из царственной книги Ирана (Шах-Наме)

Источник: В. А. Жуковский. Сочинения в трех томах. М.: Худ. Литература, 1980, Том 3, стр. 211 — 338.

К н и г а п е р в а я

РУСТЕМ НА ОХОТЕ

I

Из книги царственной Ирана

Я повесть выпишу для вас

О подвигах Рустема и Зораба.

Заря едва на небе занялася,

Когда Рустем, Ирана богатырь,

Проснулся. Встав с постели, он сказал:

«Мы на царя Афразиаба

Опять идем войною;

Мои сабульские дружины

Готовы; завтра поведу

Их в Истахар, где силы все Ирана

Шах Кейкавус для грозного набега

Соединил. Но чем же я сегодня

Себя займу? Моя рука, мой меч,

Могучий конь мой Гром

Без дела; мне ж безделье нестерпимо».

И на охоту собрался

Рустем; себя стянул широким кушаком,

Колчан с стрелами калеными

Закинул за спину, взял лук огромный,

Кинжал засунул за кушак

И Грома, сильного коня,

Из стойла вывел. Конь, наскучив

Покоем, бешено от радости заржал;

Рустем сел на коня и, не простившись дома

Ни с кем, ни с матерью, ни с братом,

Поехал в путь, оборотив

Глаза, как лев, почуявший добычу,

В ту сторону, где за горами

Лежал Туран.

И, за горы перескакав, увидел

Он множество гуляющих онагрей;

От радости его зарделись щеки;

И начал он

Стрелами, дротиком, арканом

С зверями дикими войну;

И, повалив их боле десяти,

Сложил из хвороста костер,

Зажег его, потом, когда

Он в жаркий уголь превратился,

Переломил большую ель

И насадил

Огромнейшего из онагрей

На этот вертел,

Который был в его руке

Как легкая лоза, и над огнем

Стал поворачивать его тихонько,

Чтоб мясо жирное со всех сторон

Равно обжарилось. Когда же был

Онагрь изжарен, на траву

У светлого потока сел Рустем

И начал голод утолять,

Свою роскошную еду

Водой потока запивая.

Насытившись, он лег и скоро,

При говоре струистых вод,

Под ветвями густого

Широкотенного чинара

Глубоким сном заснул;

А конь его, могучий Гром,

Тем временем, гуляя

По бархатному полю,

Травой медвяною питался.

II

Но вот, покуда спал

Глубоким сном Рустем,

А Гром по бархатному полю

Гулял, травой медвяною питаясь,-

Увидя, что такой могучий конь

На пажити заповедной Турана

Без седока по воле бродит,

Толпой сбежались турки.

Замысля овладеть конем,

С арканами к нему они

Подкрались осторожно;

Но конь, аркан ночуя,

Как лев озлился

И не заржал, а заревел;

И первому, кто руку на него

Осмелился поднять с арканом,

Зубами голову от шеи оторвал,

А двух других одним ударом

Копыта мертвых повалил.

Но наконец его

Отвсюду обступили;

И метко был аркан ему на шею

Издалека накинут, и его

Опутали, и был он пересилен.

Но хищники, страшась, что в их руках

Он не останется, немедленно вогнали

Его в табун туранских кобылиц,

И разом был припущен Гром

К двенадцати отборным кобылицам;

Но лишь одна из них

Плод от него желанный принесла.

III

Рустем, проснувшись, тотчас о своем

Коне подумал; смотрит, но коня

Нигде не видит. Никогда

Он от него не убегал

В такую даль. Он свистнул, но на свист

Могучий не примчался конь

И не заржал издалека.

Рустем как бешеный вскочил;

Весь луг широкий, вдоль и поперек,

Весь темный лес, кругом и напролет,

Он обежал — напрасно: нет коня.

И в горе возопил Рустем:

«Мой верный конь, мой славный Гром,

Что без тебя начну я делать?

Скакать, летать привыкши на тебе,

Пойду ль пешком, тащась под грузом лат,

Как черепаха? Что же скажут турки,

Не на седле, а под седлом меня увидя?

Не может быть, чтоб ты, мой Гром, меня

Покинул волею; тебя украли.

Конечно, хищники здесь целым войском

Напали на тебя; никто один

С тобой не совладел бы. Но не время охать,

Рустем; иди пешком, когда умел проспать

Коня». И, конскую с досадой сбрую

С доспехами своими на плеча

Взваливши, он пошел и скоро

Напал па свежий след, и этот след

Его привел перед закатом солнца

Ко граду Семенгаму,

Который вдруг явился вдалеке

Среди равнины пышной,

Сияющий в лучах зари вечерней.

IV

Рустем подумал: «В этом Семенгаме

Владычествует царь, попеременно друг

Иль враг Ирана иль Турана;

Конечно, он бы и вдали

Рустема на коне узнал;

Но где мой конь? Я пеший

Теперь иду к его столице. Так и быть;

Они коня мне волей иль неволей

Отыщут и меня почтут

Роскошным угощеньем».

Так рассуждал с собой он, подходя

К стенам высоким Семенгама;

А между тем из глаз не выпускал

Следов замеченных; но скоро

Они, к реке приблизившись, пропали

В густом прибрежном камыше.

Тем временем молва достигла до царя,

Что в Семенгам великий богатырь

Рустем идет, что он в лесу царевом

Охотничал и что, утратив

На их земле коня, идет он пеший.

Услыша то, царь повелел,

Чтоб гость великий с почестью великой

Был принят. Все его вельможи,

И все вожди, и всякий, у кого

На голове был шлем, а сбоку меч,

Толпой из Семенгама вышли

Встречать Рустема.

И витязь, витязей светило,

Был ими окружен,

Как солнце пламенным венцом

Вечерних, им блестящих облаков;

С такою свитой в город он вступил

И к царским подошел палатам.

V

И царь сошел с крыльца принять Рустема.

Он поклонился и сказал:

«Откуда ты, могучий богатырь,

Без провожатых, пеший

Пришел к нам? Забавлялся ль ловлей

В моих заповедных лесах?

Ночлега ли покойного теперь

Здесь ищешь? Рады мы такому гостю;

Весь Семенгам теперь к твоим услугам;

Весь мой народ и все мои богатства

Теперь твои; что повелишь,

То мы и сделаем». Рустему

Смиренная понравилася речь;

«Они,- подумал он,-

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27