Феликс успел увернуться, и волк, засучив лапами, съехал по склону оврага вниз. Земля под ним осыпалась, обнаружив вырытую в склоне яму — ловушку, сверху прикрытую тонкими ветвями. Чтоб не попасться, волк рванул в сторону, перепрыгнул на другой край оврага, где за редкими кустиками была натянута прочная рыболовная сеть, о которой говорил Винченце. Не заметив ее среди листвы, оборотень прыгнул вперед, дернулся, закрутился, все больше запутываясь, наматывая на себя веревки. Феликс с разбега перескочил на ту сторону, немного не рассчитал, но, схватившись за гибкие ветви, выбрался наверх. Из пузырька зубами выдернул пробку, намереваясь влить содержимое в ощеренную пасть. Однако, почуяв запах, волк вовсе взбесился, задергался в исступлении и сумел-таки разодрать сеть в клочки. Обмотанный обрывками, подскочил к Феликсу и выбил у него из рук флакон. От неистового толчка Феликс упал. Падая, задел спрятанный в траве капкан. Стальные челюсти с лязгом захлопнулись. Рассчитанные на медведя, отточенные зубья разрубили бы ему голову — если б в тот момент, вцепившись в плечо, оборотень не рванул его к себе, развернувшись всем туловищем, отшвырнул на траву луга. Но лишь затем, чтоб выпрыгнуть следом и попытаться перегрызть горло…
Два пастуха с тревогой вглядывались в сумрак, пытаясь угадать причину доносящегося шума. (Они были не здешние, из дальнего села — пугающие вести, видимо, до них еще не дошли.) Увидев выскочившего на луг, точно из-под земли, огромного волка, оцепенели от ужаса. Младший пастух — высокий здоровый парень — бросил на землю свое ружье, свернутый кольцом кнут и с диким воплем убежал, куда глаза глядят. Второй же, худой старик, трясущимися руками подобрал оружие и медленно поднял, навел прыгающий ствол на сцепившихся в схватке человека и оборотня.
— Не стреляй! — крикнул оказавшийся вдруг позади пастуха Винченце. — Не смей! Ты же в мальчишку попадешь!
Пастух замер, точно разом окаменел. Подбежав, Винченце выхватил из застывших рук ружье и, не целясь спустил курок. Темноту озарил короткий всполох, громыхнул выстрел — оборотень, изогнувшись от пронзившей боли, отскочил от поваленного на землю Феликса. Но, опомнившись и зарычав о ярости, в тот же миг вновь ринулся вперед.
Подхватив брошенный кнут, Винченце шагнул в сторону замершего поодаль быка, замахнулся. Бык, настороженно на него косившийся, запомнивший итальянца еще с прошлой встречи, свиста бича дожидаться не стал и со всех копыт рванул прочь — к оборотню, видимо, выбрав из двух напавших хищников менее страшного.
Бык почти смел оборотня с луга. Поддев на рога, отбросил в заросли, нагнал, ударил копытами. В ответ волк прокусил ему ногу и рассек когтями шкуру. Но ему было не справиться с разъяренным зверем, защищавшим свое стадо и территорию. Бык оттеснил огрызающегося оборотня к лесу, где тот и скрылся.
Винченце поспешил к Феликсу, но вспомнил о пастухе, вернулся и, щелкнув пальцами, вывел того из оцепенения.
— Ну как, живой? — подлетев, спросил Винченце.
— Едва ли, — хмыкнул Феликс, держась за прокушенную руку.
— Дай-ка погляжу… — нахмурился Винченце. — У, быть тебе оборотнем, — пробормотал он, распоров кинжалом рукав и осмотрев следы зубов.
— Хотя, это идея. Appunto! [70] И как я раньше не додумался? Все, нам нужен еще один оборотень.
— Что? — встревожился Феликс, от нового озарения ничего хорошего для себя не ожидая. И подозрения его с лихвой оправдались.
— Не что, а кто! И это будешь ты! Все просто! Только другой оборотень может противостоять оборотню, — объяснял Винченце по пути в деревню.
— На что ты намекаешь? — Феликс его оптимизм разделять справедливо опасался. — Что у тебя еще осталась эта отрава и ты предлагаешь ее выпить мне?
— Нет-нет, отрава, как ты выразился, здесь потребуется совсем другая… Или ты не хочешь поймать наконец этих вурдалаков? Думаешь предоставить им и дальше резвиться на свободе, кушать местных жителей? Стрелять в них у тебя не получается, а догнать не можешь. Или, по-твоему, я в одиночку должен за ними гоняться? В таком случае ты сильно переоцениваешь мои возможности! С двумя разом мне не справиться. Или ты ждешь, чтоб они на пару меня на лоскутки растерзали? Либо соглашаешься, либо они успеют полдеревни загрызть.
Феликс лишь обреченно вздохнул.
— То-то же! — подхватил Винченце, которого возможность нового эксперимента, похоже, чрезвычайно вдохновляла. — Тем более способов имеется множество, самых разнообразных. И конкретно данный, признаюсь, не из лучших и тебе совершенно не подходит — он пожизненный и необратимый. Зато есть другие, не требующие никаких ритуалов или ненадежных атрибутов вроде воткнутых в трухлявые пни ножей, которые может вытащить любой прохожий грибник. И не надо раскладывать под кустами узелки с запасной одеждой, дабы не смутить случайных свидетелей неожиданным «ню». — Глянув на молча бредущего рядом мрачного Феликса, Винченце хихикнул: — Ты ведь не хочешь эпатировать здешнюю публику первобытным нарядом? Они и так тут какие-то все нервные. Думаю, тебе подойдет самый простенький вариант, — добавил он уже вполне серьезным тоном. — Но для этого нам понадо бятся кое-какие вещи. Думаю, синьорина Глаша не откажется нам помочь…