— Да, — удивленно ответил он.
— Но не гарантирую, что отвечу.
— Я все-таки рискну. Скажите, когда вы найдете Ясноцвету, вы сразу на ней женитесь? — спросила я.
— Думаю, сразу же, как только мы с ней прибудем в какой-то город, где будет наделенный соответствующими полномочиями бургомистр, — не раздумывая ответил Волк, и я поняла, что для себя он уже все решил.
— Но вы же ее совсем не знаете!
— Это совершенно лишнее условие для супружеской жизни Владетеля домена. Главное, чтобы она могла произвести на свет здорового наследника, — сухо ответил Ярослав. — А почему ты спрашиваешь? Тебя Тиса подговорила узнать?
— Нет. Просто… Я волнуюсь, что будет дальше с нами.
— Не бойтесь, работу вы не потеряете, я позабочусь об этом.
— Я же тебе говорил, — прошептал Драниш, когда я вернулась внутрь фургона. — Почему ты мне не поверила?
— Нужно было убедиться, — серьезно сказала я. — Это ты знаешь капитана как облупленного, а для меня он во многом остается загадкой.
— Не влюбилась ли ты в него, Мила? — встревоженно спросил тролль, взяв меня за руку и чуть ли не впервые назвав по имени.
Ответ на этот вопрос я знала точно, поэтому смело взглянула ему в глаза:
— Нет, Драниш. Ярослав определенно не тот человек, которого я могу полюбить.
— А я?
Я улыбнулась, постаравшись вложить в улыбку всю нежность, которая во мне была:
— А ты очень хороший, Драниш. И любить тебя — это великая благодать.
15
Самое лучшее лекарство для вас — лечебное голодание. Свою еду можете отдать мне, я найду ей применение. И не забудьте заплатить за совет.
Стандартный метод исцеления Даезаэля Тахлаэльбрара для восьмидесяти процентов обращений пациентов
— Мила, Мила! Мила! — Имя пробивалось в мой мозг, как будто через замковую стену, вырывая меня из бесконечных кошмаров один другого ужаснее. — Мила! Очнись!
Налицо полилась холодная, такая освежающая вода. Я открыла рот, и Волк грубо сунул туда носик чайника, чуть не сломав мне зубы, впрочем, я была даже благодарна за боль, которая прогнала остатки кошмаров из моего сознания.
Пока я жадно глотала, стараясь не захлебнуться, капитан одной рукой растирал мне уши — лучший способ быстро привести человека в чувство.
— Давай, поднимайся же! — Ярослав почти насильно усадил меня, и я охнула, уцепившись за его рубашку обеими руками.
Фонарь на потолке безумно вращался, оставляя болезненные, доводящие до слез пятна в глазах.
— Что? — пролепетала я, понимая, что никогда мне не было так плохо. — Я… умираю?
— Посмотри на меня! — Капитан наотмашь ударил меня по щеке.
Я с трудом сфокусировала на нем взгляд и сразу же поняла, что ситуация критическая — на плечах Ярослава, просвечивая сквозь рубашку, ярко горела серебром татуировка.
— Нас отравили, — сказал Волк. — Поняла? Отравили! Все умирают, я смог привести в чувство только тебя. Сделай что-нибудь! Слышишь? Сделай!
Я закрыла глаза и попыталась упасть, но капитан не дал мне такой возможности. Хлоп! Хлоп! Хлоп!
Это, знаете ли, больно, когда тебя бьют по щекам, да еще так сильно.
— Я не целитель, Мила, я не знаю, что делать в нашем случае! — Ярослав тряс меня за плечи.
— Я не целитель, Мила, я не знаю, что делать в нашем случае! — Ярослав тряс меня за плечи. — Даезаэль умирает. Драниш не приходит в себя.
— Прекрати. — В горле нестерпимо царапало. — Прекрати меня трясти. Сейчас. Сейчас. Я думаю…
Так, нас отравили утром, вот что имел в виду хозяин гостиницы, говоря, что это специальное блюдо. Проклятый бургомистр так не хотел, чтобы наш отчет попал в замок Сыча, и поэтому отравил нас каким-то ядом замедленного действия. Это плохо, это очень плохо. Он не знал, что капитан узнает о предполагаемой невесте и помчится вслед за ней, даже не поужинав, — иначе подозрение пало бы на последний городок, в котором мы были.
Вот почему меня вечером тошнило! И вот почему капитан смог разбудить только меня — я приняла хоть что-то, что помогает организму бороться с ядом. И вот почему Даезаэль так рано лег спать! Интересно, почувствовал ли он неладное и выпил ли что-то из чудодейственных эльфийских антидотов?
Я на четвереньках подползла к целительской сумке — она была пуста. И моя, в которой хранились всякие безобидные настойки типа валерьянки или подорожника, и эльфа, раньше набитая под завязку порошками и бутылочками. Бургомистр предусмотрел все.
— Мы обречены? — спокойно спросил капитан, помогавший в поисках и по мере необходимости приводивший меня в чувство.
Я привалилась к груди Ярослава, обхватив его руками. На его спине мои ладони жгла серебристая татуировка, и это помогало связно мыслить куда лучше оплеух. Думай, думай, ты что-то упускаешь, что-то упускаешь…
— Я не сдамся так легко, — прошептала я, вонзив ногти в ладони. — Не сдамся. Должен быть выход…
Да! Конечно!
— Ярослав, подними меня на крышу и выбрось на улицу одеяла, — решительно сказала я.
Капитан повиновался без лишних вопросов. Я поняла, как ему было тяжело, только тогда, когда он, затащив меня наверх, упал на заднике фургона, тяжело дыша. Неужели яд настолько силен, что не помогает даже сила Дома? Впрочем, Ярослав был единственный на ногах, поэтому мне было грех жаловаться.