— Эх… — Мирик запахнулся в одеяло с таким величием, будто это была королевская мантия. — Ладно, пошли в кусты, утешишь меня в моей скорби.
— А по лбу тебе не дать? — начала я закипать. Меня всегда почему-то неимоверно раздражали его шуточки на грани приличия.
— Нет, конечно, я же раненый. — Чистомир попытался меня обнять, но я увернулась и случайно поймала взгляд капитана.
Он смотрел на нас со смесью брезгливости и презрения, даже губы искривил, вот-вот плюнет в нашу сторону.
— Пожалуйста, Мирик, — попросила я, когда мы отошли от фургона, — веди себя прилично. Капитан еле сдерживается.
— А мне нравится Ярослава злить, — беспечно отозвался он. — Этот парень такой весь из себя правильный, что ему дать щелчка по носу — святое дело.
— Тебе смешно, а мне с ним работать еще долго.
— Ладно, — легко согласился Чистомир. — Только потому, что ты просишь. Буду злить кого-нибудь другого.
Я закатила глаза, но ничего не ответила. Таким он был с самого детства, доводя до бешенства не только своих родителей и всех слуг в роскошном замке, но и гостей.
Таким он был с самого детства, доводя до бешенства не только своих родителей и всех слуг в роскошном замке, но и гостей. «Я изучаю человеческую натуру», — объяснял он разъяренному отцу, который, наплевав на приличия, несколько раз нещадно драл отпрыска розгами и ремнем с тяжелым гербом Дома на пряжке.
Кого именно имел в виду Чистомир, когда говорил, что будет злить кого-то другого, я поняла сразу же, как только увидела тролля. К сожалению, Мирик его заприметил раньше меня, поэтому я не успела увернуться. Дуб схватил меня за талию и притянул к себе. Пока я безуспешно пыталась сбросить его руку, Драниш побагровел и прорычал:
— Какие у тебя отношения с моей будущей женой?
— С будущей женой? — Последний раз я видела у Чистомира такое выражение лица, когда крестьяне из ближайшей к его замку деревни поймали его в ловушку и вываляли в перьях. У него даже рука сама собой с моей талии упала. — Он что, правду говорит?
Я кивнула, наслаждаясь сценой.
— Ну ты даешь! Уж этого я от тебя не ожидал! — Дуб восхищенно цокнул, беззастенчиво рассматривая тролля оценивающим взглядом. — Моя школа!
— Я спрашиваю, какие у тебя отношения с моей невестой, что ты себе позволяешь такое? — Драниш схватил Чистомира за грудки и немного приподнял.
— Никаких, — ответил Дуб, глядя на тролля честными-честными серебристо-серыми глазами чистопородного Сиятельного. — Мы друзья детства. Я ее в пеленках еще помню, так что сексуального чувства она во мне не вызывает. А ты ее настолько хочешь?
Тролль побагровел еще больше, хотя, казалось, дальше некуда.
— Ну… — пробормотал он, опуская Чистомира на землю.
— Но ведь вы не подходите друг другу! — совершенно искренне воскликнул Чистомир. — У вас же темперамент совершенно разный!
— Что ты знаешь про мой темперамент? — проворчал Драниш.
— Да вам, троллям, чтобы вспыхнуть, одной щепки достаточно. А чтобы ее разжечь, нужен целый воз дров. А лучше два. Какая из вас пара?
— Чистомир, — прорычала я, — помолчи, а?
— Ее вывести из себя только я могу, тебе, тролль, этого не удастся. Хочешь посмотреть, какая она будет пылкая в постели? Сейчас покажу.
И прежде чем кто-нибудь из нас смог что-то сделать, Дуб с великолепной сноровкой опытного ловеласа задрал мою юбку и ущипнул меня за бедро. Хоть оно и было спрятано под толстыми вязаными гамашами, реакция у меня была незамедлительная — я влепила ему такую пощечину, что его голова дернулась. Однако Мирик только ухмыльнулся и противным тоном промурлыкал:
— Милка, а Милка, давай я сейчас расскажу троллю, как ты в крапиву голой попой влезла?
Это было одним из самых позорных воспоминаний моего детства, и Чистомир знал, как я ненавижу, когда он об этом вспоминает.
Во мне вдруг распрямилась какая-то пружина, к которой доступ имел только друг детства, и, издав утробное рычание, я кинулась на него с горячим желанием незамедлительно заняться смертоубийством.
Конечно, он был еще слаб после ран и использования магии, иначе мне бы не удалось так легко его завалить на землю и несколько раз хорошенько стукнуть, прежде чем чьи-то сильные руки не подняли меня за подмышки и не поставили на землю, перед этим хорошенько пару раз встряхнув. Чистомир все это время хохотал, как сумасшедший.
Я обернулась, и меня как хлыстом ударил злой взгляд серебристо-серых глаз Ярослава.
— Прекращай, Чистомир, — серьезно и веско сказал он.
— Прекращай, Чистомир, — серьезно и веско сказал он. — Иначе я займусь тобой, и ты пожалеешь, что вчера выжил.
— Ладно, ладно, строгий капитан. Все. Прости, Мила, виноват, не стоило тебя задевать. Но мне так хотелось ощутить, что я все-таки жив! Честно говоря, я вчера днем на это уже и не надеялся. Так, что у нас на завтрак?
— То, что сам приготовишь, — сказал капитан, но готовить конечно же пришлось мне.
После завтрака Волк попросил, чтобы я снова замаскировала наш фургон, приказал всем прочим сидеть тихо, а меня усадил рядом с собой на скамью управления, которая теперь была похожа на козлы крестьянской телеги.
Фургон — нет, воз с хворостом — теперь тащили две меланхоличные лошадки, на создание которых у меня ушла прорва сил. Я, сгорбившись, сидела на козлах, чувствуя, как ноет и вибрирует каждая косточка в моем теле. Странно, но в этот раз заклинание далось мне куда легче, хоть и забрало все силы, и я чувствовала себя такой же беспомощной, как новорожденный котенок, но зато не упала в обморок. Все зависит от практики, конечно, и жизнь снова подтвердила эту истину. Чем чаще прогоняешь через себя заклинание, тем меньше у тебя уходит магической энергии в никуда или на лишние пассы руками.