— Все не так просто, — усталым голосом сказал капитан, нетвердой походкой направляясь к своему спальному месту. — Каждый благородный имеет право воспользоваться силой рода только несколько раз в жизни, в крайних случаях. Даже такой пустобрех, как этот Дуб, не посмел бы обращаться к ней, если бы не серьезная необходимость. Ведь «кляксы» могут ставить не только ульдоны, но и придворный маг Дома тоже, в качестве наказания. И тогда ты окажешься беззащитным, и ни один Сиятельный уже не снимет с тебя эту «кляксу», ведь определить ее происхождение просто. Кроме того, такая магия неимоверно истощает организм, несколько обращений подряд — и ты гарантированно мертв.
— Значит, если понадобится, ты можешь быть очень могучим магом! — с горящими глазами проговорил эльф. — А я-то думал, что ты маг так, только по названию, по мелочи — фургоном управлять или мошек разгонять?.. Ты умеешь разгонять мошек?
Капитан ничего не ответил, а только завернулся в одеяло с головой. Его трясло.
— Ярик… — В фургон влез Драниш, держа в руках чашку, из которой шел ароматный пар. — Я так и знал, что ты себя доведешь. На, выпей хотя бы горячего чаю, специально для тебя только что сделал.
Волк, не размениваясь на слова благодарности, высунул из импровизированной палатки из одеял руку и забрал кружку. Я проводила ее завистливым взглядом — мне тоже хотелось чаю из трав, но, судя по звукам, доносившимся снаружи, там Тиса уже заливала костер водой из котелка, а бурчащий что-то под нос гном звякал посудой.
— Котя, ты оденься на ночь потеплее, — велел тролль. — Будем ехать всю ночь, я тебя греть не смогу.
Я удивленно посмотрела на Драниша. Неужели он думал, что я отойду от Чистомира ради того, чтобы тролль меня погрел? Неужели он решил, что мне безумно нравится именно так проводить ночи?
Как только в фургоне разместились Тиса со странно притихшим гномом, бережно лелеющим гитару Чистомира, повозка двинулась, нещадно трясясь на дороге.
Я прижалась к Дубу покрепче и уткнулась носом в плечо. Мирик был одной из основ моего мира — бурной, хаотичной, плюющей на правила и условности, но неизменно надежной. Парень дышал ровно и глубоко, от него так и разило магией. Регенерирующее с невероятной скоростью тело было очень горячим.
Чистомир слегка шевельнулся, пошарил рукой, отыскал мои пальцы и переплел со своими. Практически сразу после этого я провалилась в необычайно глубокий и спокойный сон, какого у меня не было, наверное, уже несколько лет.
Разбудил меня голос гнома, восхищавшийся резьбой на гитаре.
— Можешь ли ты себе представить, — рассказывал он кому-то, — что резьбу подобного уровня мастерства может сделать только гном, который всю жизнь этому учился? Более того, даже мастер высочайшего уровня таких вещей за всю жизнь может создать не более пяти. И ты знаешь, я догадался! Тут не только узоры, здесь зашифровано тайное послание.
И ты знаешь, я догадался! Тут не только узоры, здесь зашифровано тайное послание. Если внимательно присмотреться, то будут видны буквы. Языка я не знаю, но это точно структурированный текст!
— Эй, бородатый, — недовольно сказал над моим ухом Чистомир. — Заткни пасть и отдай сюда гитару, а то как бы я тебя бороды не лишил.
— Ты встань сначала! — смело ответил гном.
Кто-то захлопал в ладоши, и Тиса издевательски сказала:
— Ты гляди, наш-то Персик умеет, оказывается, огрызаться. Или это тебе гитара сил придала?
— Я бы встал, — голос Дуба был чистым, без следа боли или слабости, — да у меня на руке девушка спит, это будет невежливо. Но когда я встану, ты, осмелившийся осквернить мою гитару прикосновениями своих толстых пальцев, будешь долго и горько об этом жалеть.
— Я уже проснулась, — пробурчала я, протирая глаза кулаками. Вылезать из уютного гнездышка на холод очень не хотелось. Проникавший под одеяло воздух казался ледяным.
— О, красавица моя, не лишай меня удовольствия насладиться прикосновениями твоего тела еще немного! — страдальчески протянул Чистомир. — Только благодаря ему, а точнее, его изгибам и выпуклостям я смог так быстро поправиться!
— Тогда убирайся из моего фургона, — предложил Волк.
Я приподняла одеяло, чтобы посмотреть на капитана. Как всегда, аккуратный, с заплетенными волосами, без следа сна или усталости на лице, он листал какую-то книгу с названием на незнакомом языке. Ярослав мельком бросил на меня косой взгляд, и это подействовало лучше ведра холодной воды. Я поняла, что нужно срочно выбираться из-под одеяла, чтобы не подвергать себя опасности нарваться на недовольство капитана.
— Подожди меня, — попросил Чистомир, когда я встала и, дрожа от холода, рылась в вещах в поисках еще одного свитера. — Боюсь, мне еще нужна помощь. Э, что это за шмотье на мне надето? Это что еще за ужас? Ярослав, это твоя изощренная месть?
— Это панталоны, которые сшила моя мама! — захлебывающимся от обиды голосом сказал гном. — И я тебе их вчера пожертвовал, чтобы ты не замерз. А ты…
— А где мой плащ? — перебил его Дуб. — Неужели выбросили?
— От него одни лохмотья остались, — робко сказала я, помня, что к плащу Чистомир относился как к другу.