Сороконожка приподнялась и вытянулась. Ее челюсти сомкнулись в воздухе над Орландо как убийственный штамповальный пресс. Далекий голос Фредерикса превратился в бессмысленный визг, быстро исчезая в нарастающей волне чистого звука, огромной бури, медленного взрыва, но все звуки зарождались где?то далеко и не имели смысла, когда Орландо с трудом поднимал тяжелый шест — и последний раз. В этот момент растянувшегося времени над ним нависла Смерть. Вселенная почти остановилась, дожидаясь, пока пройдет заключительная секунда.
А потом эта секунда навалилась мраком и ветром. Над головой громыхнул холодный гром, вертикальный ураган сплющил тело и наполнил воздух жалящей слепящей пылью. Орландо завопил, зная, что в любой момент в него могут вонзиться ядовитые клыки. Что?то ударило его по голове, перед глазами сверкнули звезды.
Ветер ослабел. Тьма немного рассеялась. Фредерикс все кричал.
Орландо открыл глаза. Прищурившись, он всмотрелся в клубящуюся пыль, с удивлением обнаружив, что пока еще жив в этом мире. Камни толщиной с его бедро покатились мимо, в то время как невероятно огромный черный силуэт, похожий на негатив ангела, взмыл в небо. В его когтях извивалось нечто гибкое, буйное и относительно небольшое.
Когтях.. То была птица. Птица размером с пассажирский реактивный лайнер, с космический челнок — даже больше! Взрывная сила ее крыльев, придавившая Орландо невидимым столбом воздуха, переместилась, когда птица накренилась и полетела прочь, унося в когтях беспомощно извивающуюся сороконожку, чтобы накормить ждущих в гнезде птенцов.
— Орландо! Эй, Орландо! — негромко позвал Фредерикс откуда?то издалека. Но что значил его голосок по сравнению с восхитительным зрелищем неминуемой смерти, уносящейся в вечернее небо. — Гардинер!
Орландо взглянул на береговой обрыв, где стояли Сладкий Уильям и Т?четыре?Б, выронив охапки тростника и с изумлением пялясь на быстро улетающую птицу. Потом повернулся, отыскивая взглядом Фредерикса и корабль. Однако они исчезли.
На мгновение у Орландо замерло сердце, но он гут же увидел, что новое плавсредство, на постройку которого было затрачено столько усилий, а вместе с ним и Фредерикс, лишь переместились и находятся теперь довольно далеко. Когда в голове Орландо сложилась по кусочкам вся информация, до него дошло, что лист плывет по реке, сброшенный в воду ветром от птичьих крыльев, и медленно дрейфует к полосе быстрого течения. Фредерикс, оказавшийся на борту в одиночестве, подпрыгивал, размахивал руками и кричал, но уже сейчас слов было почти не различить.
Ошеломленный, Орландо взглянул на обрыв. Оба его товарища наконец?то оценили ситуацию, в которой оказался Фредерикс, и теперь со всей возможной скоростью спускались на поросший мхом берег. Тем не менее до воды им предстояло бежать примерно минуту, а Фредерикса уже секунд через двадцать подхватит течение и навсегда унесет вдаль.
Выставив шест на манер копья, Орландо помчался вдоль берега. Он бежал к выступающему мысу, надеясь, что Фредерикс сумеет ухватиться за конец протянутого ему стебля, но, оказавшись на месте, понял, что не смог бы дотянуться до друга и тремя такими шестами. Лист пока вертелся в водовороте на границе между быстрым течением и спокойной прибрежной водой.
Лист пока вертелся в водовороте на границе между быстрым течением и спокойной прибрежной водой. Орландо взглянул на друга, потом на Сладкого Уильяма и Т?четыре?Б — все еще далекие фигурки, бегущие по берегу. Потом повернулся, спустился на мыс, разбежался и прыгнул в воду.
Он едва не погиб, хотя вода была относительно теплая. Когда Орландо почти уже выбился из сил и гадал, что случилось с его ногами (он перестал их ощущать), Фредерикс протянул руку и поймал плавающий в воде стебель. Орландо как раз пришел к выводу, что путешествие в виртуальную вселенную ради того, чтобы утонуть, — странный способ самоубийства для человека с неизлечимой болезнью, но в этот момент в воду рядом с ним плюхнулся обгрызенный сороконожкой конец шеста, едва не ударив пловца по голове.
— Хватайся! — крикнул Фредерикс.
Орландо ухватился за шест, а приятель помог ему перебраться через край листа и уложил на помост, который они сплетали почти весь день. У Гардинера, с которого капала вода, хватило сил только на то, чтобы, дрожа, свернуться калачиком под бортом, прикрывавшем пассажиров от вечернего ветра. Река уносила друзей все дальше от берега и двух изумленных спутников.
— Оно твое, Скоурос, — сказала сержант. — Дело Мерапануи. Можешь посмотреть в собственном компьютере: уже загружено.
— Спасибо. Вы настоящий друг, — ехидно произнесла Каллиопа Скоурос. Чтобы избежать любых намеков на дружеские отношения, она еще и поджала нижнюю губу. — Это дело так долго валялось в архиве, что начало попахивать.
— Ты хотела получить дело, и ты его получила. — Сержант потерла руки, словно умывая их. — И не надо винить меня в собственных амбициях. Просмотри дело, вызови свидетелей…
— Если кто?нибудь из них еще жив.
— …Вызови свидетелей и проверь, не вспомнит ли кто что?нибудь новенькое. А потом, если хочешь, сбрось дело обратно в «Нераскрытые». Как пожелаешь. — Она подалась вперед и прищурилась. Каллиопа задумалась, оправдала ли надежды сержанта операция по изменению формы роговицы. — И (я сейчас говорю от имени всей полиции Большого Сиднея) больше не заявляй, что мы тебе никогда ничего не поручали.