— Я этого не знал, — ответил !Ксаббу.~ Но после танца эта вещь по сравнению с нашими вещами — лодкой, одеждой — казалась реальной. Лучше мне не объяснить. Так увидели глаза моего сердца. Словами можно сказать так: я увидел разницу между белой черточкой на камне и рисунком антилопы на нем. Разница в… содержании — так, по?моему, будет правильно сказать — очень велика. А когда я держал зажигалку, то увидел, что это совсем другое, нечто куда более сложное. Попробую объяснить по?другому. Если ты или другой горожанин посмотрит на палку?копалку, которой пользуется мой народ, вы увидите лишь грубо обработанный кусок дерева, заостренный с одного конца. А для бушмена этот предмет полон значения, как для вас ружье или морское судно, он свяжет эту палку с тем, как можно ее использовать, как ее уже использовали, зачем она нужна. — !Ксаббу вопросительно посмотрел на нее. — Я понятно объясняю, Рени? Я очень устал, а эти мысли трудно облечь в слова.
— Конечно. — Она обернулась посмотреть, что делает Эмили, которую стало совсем не слышно. Девушка, как всегда погруженная в себя, а может, просто как зверек, который почувствовал себя неуютно, свернулась калачиком на земле, которая не была землей, и уснула. — Я пытаюсь понять тебя, !Ксаббу. То есть ты хочешь сказать, что зажигалка это что?то другое.
— Да. И когда я держал ее, касался ее, я чувствовал, что скоро многое произойдет. Что?то подсказывало мне, что я прав. Когда я зажигал ее или сжимал в руке, я чувствовал, что сделавший ее именно это и предполагал. И вдруг определенный набор действий открыл проход. Я его увидел, он был на некотором расстоянии от нас.
— Но я же его не видела, пока мы туда не добрались.
— Вряд ли ты бы его увидела. Этот инструмент, эта вещь, похожая на зажигалку, принадлежит кому?то из Братства Грааля, я уверен. Тот, кому она принадлежит, — видит, остальные — нет. Это делает их богами. Не сомневаюсь, что, если научиться правильно ей пользоваться, мы получим множество разных возможностей.
Сердце Рени забилось. Наконец хорошие новости — нет, просто превосходные! Они снова смогут стать хозяевами своей судьбы. Она посмотрела на блестящий кусочек металла в худенькой руке !Ксаббу, и впервые за много дней к ней вернулась надежда.
— Но я и еще кое?что увидел, — продолжил !Ксаббу. — Нет, не «увидел», это не то слово. Узнал? Почувствовал? Не уверен. Я понял, что эти существа, которых привел Лев, печальные, неуклюжие, не что иное, как тени, не более живые, чем деревья, камни или здешнее небо. Но Лев был живым, как Эмили, — !Ксаббу бросил взгляд на спящую девушку. — То ли реальный человек, то ли сила, но не часть симуляции.
— И ты теперь можешь отличать, что живое, а что нет?
Он отрицательно покачал головой.
— Нет, так было только в те минуты, когда мои чувства были обострены. Иногда после танца мы ощущаем, будто стоим на высокой горе и видим очень далеко и очень четко. Но не всегда, однако, когда так случается, состояние не длится долго. — Он повернулся к спящей девушке. — Сейчас я вижу Эмили такой же, как при нашей первой встрече.
— Но ты же можешь это повторить!
!Ксаббу издал какой?то лающий звук, наверное он так смеялся.
— Это нельзя включать и выключать по желанию, Рени, как машину. Мне было очень нужно, и я стал танцевать, чтобы найти ответы. За несколько минут я получил много ответов.
Я увидел, что реально, а что нет, и я сумел вызвать проход. Но даже когда мне это удалось, я не знал, куда этот проход ведет. Вот поэтому мы здесь, в таком странном месте. Я могу танцевать годами и не получить ничего подобного еще раз.
— Мне очень жаль, — выказала свои чувства Рени. — Просто у меня вдруг появилась надежда.
— Надежда еще есть. У нас по?прежнему та вещь, что носил с собой Азадор. Она открыла проход. Не хочу сказать, что понимаю, как зажигалка работает, хотя во время транса понимал. Но ведь эта вещь из твоего мира машин, она подчиняется правилам. Какие?то действия могут заставить ее заработать.
— Можно, я подержу?
Она очень осторожно взяла зажигалку, словно та была стеклянная. Раньше с зажигалкой довольно грубо обращались: бросали на цементный пол, на палубу баржи, окунали в реку, — но она сохранилась такой же, как и раньше. Теперь же безделушка превратилась в сокровище, Рени боялась даже дышать на нее.
Зажигалка была прежней, короткой и толстой, старомодной. Рельефная монограмма «Я» выглядела вычурно. Даже зная то, что Рени уже знала, в предмете нельзя было угадать ничего необычного, просто зажигалка.
— А как ты… что ты с ней делал? — спросила Рени у !Ксаббу, ласково поглаживая монограмму, — Чтобы она заработала?
— Трудно объяснить, — !Ксаббу опять зевнул. — Я ведь видел ее своим истинным взглядом. Можно по?разному сжимать ее пальцами.
Рени исследовала зажигалку, привлекая весь свой опыт, она пыталась отгадать, что имел в виду создатель этого предмета. Однако прибор был сделан так, чтобы никто, кроме владельца, не мог им пользоваться. Никакого привычного интерфейса. Это был ключ, сделанный для богатого человека, секреты, которые он скрывал, предназначались только для него.
«Или для особенных людей, — горько размышляла Рени, — для танцоров, впадающих в транс, и воров?цыган».