— Какая длинная эта подъездная аллея, — сказала я. — Она всегда напоминает мне тропинку в одной из сказок Гримма, ту, помните, где принц заблудился в лесу. Всякий раз она оказывается длиннее, чем ожидаешь, и деревья такие темные и так близко стоят одно к другому.
— Да, она довольно необычна, — сказал Фрэнк.
По его тону, по тому, как он держался, я видела, что он все еще настороже, словно ждет от меня очередного вопроса. Нам было неловко друг с другом, мы оба это ощущали. Что-то надо было сделать, даже если это покроет меня позором.
— Фрэнк, — с отчаянием сказала я, — я знаю, что вы думаете. Вы не понимаете, почему я задавала вам сейчас все эти вопросы. Вы думаете, что это у меня нездоровое любопытство, и это очень противно. Уверяю вас, это не так. Просто… просто иногда я чувствуй себя в таком невыгодном положении. Жизнь в Мэндерли так непривычна для меня. Я вышла из совсем другой среды. Когда я возвращаю визиты, так вот, как сегодня, я знаю, эти люди осматривают меня с головы до ног и спрашивают себя, достигну ли я здесь хоть какого-нибудь успеха. Я представляю, как они говорят: «И что только Максим в ней нашел?!» И тогда, Фрэнк, я начинаю задавать себе тот же вопрос и сомневаться, и меня начинает преследовать ужасное чувство, что мне не следовало выходить замуж за Максима, что мы не будем счастливы друг с другом. Понимаете, я знаю, что всякий раз, как я знакомлюсь с людьми, они все думают одно и то же: «Как она не похожа на Ребекку!»
Я остановилась, задыхаясь, уже начиная раскаиваться в своей вспышке, чувствуя, что я навеки сожгла свои корабли. Фрэнк обернулся ко мне с озабоченным, даже встревоженным видом.
— Миссис де Уинтер, пожалуйста, не думайте так, — сказал он. — Что касается лично меня, не могу выразить, как я счастлив, что вы вышли замуж за Максима. Это совершенно изменит его жизнь. Я уверен, что вы добьетесь большого успеха. С моей точки зрения, это просто… замечательно… освежающе… то, что здесь появился кто-то, вроде вас, кто не совсем… э… — он покраснел, подыскивая подходящее слово, — не совсем au fait,[11] если можно так сказать, с обычаями в Мэндерли. А если у вас создалось впечатление, что наши соседи вас осуждают, то это… это мерзко с их стороны, вот и все. Я не слышал ни одного осуждающего слова, а если бы услышал, приложил бы все старания, чтобы его ни разу больше не произнесли.
— Очень мило с вашей стороны, Фрэнк, — сказала я. — То, что вы сказали, — огромная помощь. Я веду себя очень глупо. Я трудно схожусь с новыми людьми, раньше у меня было очень мало знакомых, и все время я думаю… думаю о том, как было в Мэндерли раньше, когда здесь была хозяйкой женщина, созданная для этого природой и положением, которая делала все, что надо, естественно, без всяких усилий. С каждым днем я все больше осознаю, что качества, которых мне так недостает: уверенность в себе, изящество, красота, ум, остроумие — о, все качества, которые так важны для женщины, — она имела в избытке.
Эти мысли не помогают мне, Фрэнк, о нет.
Он ничего не сказал. Вид у него был все такой же обеспокоенный и тревожный. Он вытащил платок и высморкался.
— Вы не должны так думать, — сказал он.
— Почему? Это правда, — сказала я.
— Вы обладаете качествами, которые не менее важны, даже куда важнее, если хотите. Возможно, с моей стороны большая смелость так говорить, я не так уж хорошо вас знаю. Я холостяк и не очень разбираюсь в женщинах. Я веду тихую, спокойную жизнь здесь, в Мэндерли, как вы и сами знаете, но я считаю, что доброта и искренность и, если мне будет позволено так сказать, скромность значат куда больше для мужчины, для мужа, чем все остроумие и вся красота на свете.
Он казался очень взволнованным и снова высморкал нос. Я видела, что вывела его из душевного равновесия куда сильнее, чем самое себя, и это успокоило меня и вселило чувство превосходства. Я не понимала, почему он так волнуется. В конце концов, я не сказала ему ничего особенного. Я лишь призналась в мучившей меня неуверенности из-за того, что я была преемницей Ребекки. У нее, конечно же, были и те качества, которые он приписал мне. Она должна была быть доброй и искренней, ведь у нее было столько друзей, она была так безгранично популярна. Я не совсем понимала, что он вкладывает в слово «скромность». Я никогда не понимала толком его значения. Всегда думала, что оно как-то связано с тем, что тебе неприятно встретить кого-нибудь в коридоре, когда ты идешь в ванную комнату… Бедный Фрэнк. А Беатрис назвала его скучным, сказала, что от него не дождешься интересного слова.
— Ну… — в замешательстве сказала я, — я не знаю ничего об этом. Не думаю, чтобы я была очень добра или так же правдива, а что касается скромности, так мне еще не представлялось случая быть какой-нибудь другой. Конечно, выйти замуж в Монте-Карло через две недели после знакомства, а до того жить там в отеле вряд ли можно считать скромным, но, возможно, вы так не считаете.
— Дорогая миссис де Уинтер, я и на миг не усомнился, что, когда вы познакомились с Максимом, там, в Монте-Карло, вы вели честную игру. Как вы могли подумать что-нибудь другое, — сказал он негромко.