— Она не твоя.
— Она — мистера де Уинтера, — ласково сказала я. — Я хочу увести ее обратно в дом.
— Э?
Я снова позвала Джеспера, но он гонялся за перышком, летавшим по ветру. Я подумала, что, возможно, найду веревку в сарае для лодок, и пошла берегом по направлению к нему. Некогда вокруг него был садик, но теперь все заросло сорняком и крапивой. Окна были заколочены досками. Здесь, конечно, заперто — я отодвинула щеколду без особой надежды. К моему удивлению, дверь, хотя и туго вначале, открылась, и я вошла в дом, наклонив голову под низкой притолокой. Я ожидала увидеть обычный лодочный сарай, грязный, пыльный, так как им давно не пользовались, с мотками бечевки, шкивами и веслами на полу. Пыли там было достаточно, грязи кое-где — тоже, но никаких шкивов и бечевки. Во всю длину домика шла комната, обставленная мебелью. В углу стояло бюро, посредине — стол с креслами, у стены — диван. Был там и кухонный шкаф с посудой, книжные полки с книгами, а наверху, выше полок — модели кораблей. На какой-то миг я подумала, что здесь живут — возможно, этот бедняга на берегу, — но, посмотрев вокруг еще раз увидела, что дом необитаем. За этой ржавой каминной решеткой уже давно не пылал огонь, по этому пыльному полу давно не ступали ноги, и фонарь на кухонном шкафчике покрылся от сырости голубыми пятнами. В воздухе стоял странный затхлый запах. Пауки спряли нити паутины вокруг моделей кораблей — новый призрачный такелаж. Нет, здесь никто не живет. Никто не приходит сюда. Когда я открывала входную дверь, петли скрипели от ржавчины. Дождь глухо барабанил по крыше, стучался в заколоченные окна. Обивку дивана погрызли мыши или крысы. Я видела дыры с неровными обтрепанными краями. В доме было сыро, сыро и промозгло. Темно, гнетуще. Мне не нравилось здесь. Я не хотела больше здесь оставаться. Мне был неприятен стук дождя, барабанящего по крыше. Казалось, ему вторит эхо тут, внутри; было слышно, как течет вода по заржавленной каминной решетке.
Я огляделась в поисках веревки, но там не было ничего, что могло мне пригодиться, абсолютно ничего. Я заметила в конце комнаты еще одну дверь и направилась к ней; я открыла ее, теперь уже робко и боязливо, потому что у меня возникло странное тревожное чувство, будто я могу нечаянно наткнуться на что-то, что предпочитала бы не видеть.
Что-то ужасное, что-то, что причинит мне вред.
Но, конечно, все это были глупости, и я распахнула дверь. Вот теперь я попала в настоящий лодочный сарай. Здесь были веревки и шкивы, которые я ожидала увидеть, два или три паруса, кранцы, небольшой плоскодонный ялик, банки с краской, всевозможные мелочи и хлам, который скапливается в таких местах. На полке я заметила моток бечевки, рядом — ржавый перочинный нож. То самое, что мне было надо. Я открыла нож, отрезала от мотка кусок и вернулась в комнату. Дождь по-прежнему барабанил по крыше и капал в камин. Я быстро вышла из домика, не глядя назад, стараясь не смотреть на изодранный диван, покрытый пятнами фарфор и паутину на моделях кораблей, миновала скрипучую калитку и поспешила на белый пляж.
Мужчина больше не копал, глядел на меня во все глаза; Джеспер был с ним рядом.
— Пошли, Джеспер, — сказала я. — Пошли. Хорошая собака.
Я наклонилась, на этот раз он разрешил мне притронуться к нему и взять его за ошейник.
— Я нашла в доме веревку, — сказала я мужчине.
Он не ответил. Я привязала веревку к ошейнику.
— До свидания, — сказала я и дернула за поводок.
Мужчина кивнул, все еще не спуская с меня глаз — узеньких щелочек идиота.
— Я видел, ты ходила туда.
— Да, — сказала я, — все в порядке, мистер де Уинтер не будет сердиться.
— Она туда не ходит теперь, — сказал он.
— Нет, — сказала я, — теперь нет.
— Она ушла в море, да? Она больше не вернется?
— Нет, — сказала я, — она не вернется.
— Я ничего не говорил. Никому. Да?
— Нет, конечно, нет, не тревожьтесь, — сказала я.
Он снова склонился к гальке и принялся копать, бормоча что-то себе под нос. Я пошла по пляжу и увидела, что у скал меня ждет Максим, сунув руки в карманы.
— Прости, — сказала я. — Джеспер не хотел уходить отсюда. Мне надо было достать веревку.
Он резко повернулся на каблуках и двинулся к лесу.
— Разве нам не надо перелезать через скалы? — сказала я.
— Какой смысл, раз уж мы здесь? — коротко ответил он.
Мы миновали домик и двинулись по тропинке через лес.
— Мне очень неприятно, что я так задержалась. Это Джеспер виноват, — сказала я, — он без конца лаял на того человека. Кто он такой?
— Всего лишь Бен, — сказал Максим. — Он совершенно безвреден, бедняга. Его отец был одним из наших лесничих. Они живут рядом с фермой. Где ты взяла этот кусочек бечевки?
— Нашла в домике на берегу.
— Разве дверь была не заперта?
— Нет, я толкнула, и она открылась. Я нашла веревку во второй комнате, там, где лежат паруса и стоит маленькая лодка.
— А, — только и сказал он. — Понятно.
Через минуту он добавил:
— Дому полагается быть закрытым, с чего это вдруг там открыта дверь?!
Я ничего не сказала, это меня не касалось.
— Ты от Бена узнала, что дверь открыта?
— Нет, — сказала я, — мне показалось, что он не понимал ничего из того, о чем я спрашивала его.