— Что ж вы его не отхлестали? — сказал Фейвел. — Тогда бы он сразу все вспомнил. Но нет, его не побьют, его накормят вкусным ужином, он его заслужил.
— Да, от его показаний нам мало проку, — негромко сказал полковник. — Мы ни на шаг не сдвинулись с места. У вас нет против де Уинтера никаких улик, и вы сами знаете это, Фейвел. Даже приведенный вами мотив убийства не выдерживает критики. Вам будет не на что опереться. В зале суда, Фейвел, вы не сможете подтвердить свои слова фактами. Вы говорите, что собирались жениться на миссис де Уинтер и что у вас с ней бывали тайные свидания в доме на берегу. Даже бедный идиот, который только что был здесь, клянется, что никогда вас не видел. Как вы докажете истинность своей истории?
— Как? — сказал Фейвел.
Я увидела, что он улыбается. Он подошел к камину и дернул колокольчик.
— Что еще вы затеяли? — спросил полковник Джулиан.
— А это вы сейчас увидите. Потерпите одну минуточку.
Я уже догадалась, что нас ждет. Вошел Фрис.
— Попросите сюда миссис Дэнверс, — сказал Фейвел.
Фрис глянул на Максима. Тот ответил коротким кивком.
Фрис вышел.
— Миссис Дэнверс — ваша экономка, если я не ошибаюсь? — сказал полковник Джулиан.
— Она была к тому же самым близким другом Ребекки, — сказал Фейвел. — Ее поверенной во всем. Она жила при Ребекке много лет, до того как Ребекка вышла замуж; практически миссис Дэнверс вырастила ее. Вы увидите, что Дэнни — свидетель совсем иного рода, чем этот идиот.
В комнату вернулся Фрэнк.
— Уложили Бена в постельку? — сказал Фейвел.
В комнату вернулся Фрэнк.
— Уложили Бена в постельку? — сказал Фейвел. — Накормили ужином, погладили по головке, сказали ему, что он хороший мальчик? Ну, скоро вашему профсоюзу придется потрудней.
— Сейчас сюда спустится миссис Дэнверс, — сказал полковник Джулиан. — Фейвел, по-видимому, считает, что ему удастся что-то из нее извлечь.
Фрэнк быстро взглянул на Максима. Полковник заметил этот взгляд. Я увидела, как сжались его губы. Мне это не понравилось. Нет, мне это не понравилось. Я принялась грызть ногти.
Мы ждали, глядя на дверь. И вот в комнату вошла миссис Дэнверс. Не знаю, по какой причине, возможно, потому что мы всегда встречались с ней наедине и по сравнению со мной она была высокой и сухопарой, но сейчас мне показалось, что миссис Дэнверс уменьшилась в размерах, съежилась, высохла, и на Фейвела, Фрэнка и Максима, как я заметила, ей приходится смотреть снизу вверх. Она встала у двери, сложив руки на груди и переводя взгляд с одного на другого.
— Добрый вечер, миссис Дэнверс, — сказал полковник Джулиан.
— Добрый вечер, сэр, — сказала миссис Дэнверс.
Все тот же мертвый, безучастный голос, который я слышала так часто.
— Миссис Дэнверс, я хочу задать вам вопрос, — сказал полковник Джулиан. — И вопрос этот вот какой: знаете ли вы, в каких отношениях находились покойная миссис де Уинтер и мистер Фейвел?
— Они были двоюродные брат и сестра.
— Я имел в виду не родственные отношения, миссис Дэнверс, — сказал полковник Джулиан, — а куда более близкие.
— Боюсь, я не понимаю вас, сэр.
— Брось, Дэнни, — сказал Фейвел, — ты прекрасно знаешь, черт побери, куда он клонит. Я все выложил полковнику Джулиану, но он, по-видимому, мне не верит. Мы с Ребеккой были любовниками много лет подряд, не так ли? Она любила меня, разве нет?
Миссис Дэнверс молча глядела на него несколько секунд, в ее взгляде мелькнуло презрение.
— Разумеется, нет, — сказала она.
Я не поверила своим ушам.
— Послушай, ты, старая дура… — начал Фейвел, но миссис Дэнверс прервала его:
— Она не любила вас, она не любила мистера де Уинтера. Она не любила ни одного мужчину. Она ни в грош не ставила ни одного из вас. Она была выше любви.
Лицо Фейвела залила краска гнева.
— Послушай! Разве она не спускалась тропинкой к морю ночь за ночью на свиданье со мной? Разве ты не ждала ее здесь до утра? Разве не проводила она все субботы и воскресенья со мной в Лондоне?
— Ну и что из того? — сказала миссис Дэнверс с неожиданным жаром. — Почему бы ей не поразвлечься? Любовная игра и была для нее игрой, не больше. Она сама мне говорила. Это забавляло ее, потешало, уж кому и знать, как не мне! Она смеялась над вами, как и над всеми остальными. Я помню, как она приходила и буквально каталась по постели от смеха; все вы ей были смешны, все до единого!
В этом внезапном потоке слов было что-то ужасное, ужасное и неожиданное. Все во мне восставало против них, хотя я знала это и раньше. Максим побледнел как полотно. Фейвел тупо глядел на нее, словно не понимая, о чем она говорит. Полковник Джулиан щипал усы. Несколько минут все молчали. Слышался только неумолчный шум дождя. И тут миссис Дэнверс зарыдала. Так же, как в то утро в спальне Ребекки. Я не могла глядеть на нее. Я отвернулась. Никто ничего не сказал. В комнате раздавались лишь два звука — шум дождя и рыдания миссис Дэнверс. Мне хотелось завизжать. Хотелось выбежать из комнаты и визжать без передышки.
Никто не тронулся с места, не подошел к ней, не помог. Она продолжала рыдать. Наконец — казалось, прошла целая вечность — миссис Дэнверс попыталась овладеть собой.
Постепенно рыдания замолкли. Она стояла совершенно недвижно, лишь подергивалось лицо да руки крепче вцепились в черное платье. Наконец она совсем стихла. И тут заговорил полковник Джулиан, негромко и неторопливо.