— Где он? — спросил Томас, но девушки только в страхе качали головами. Рольф заметил, что у одной из них были рыжие волосы, а у другой каштановые. Похоже было, что только у одной девушки в Замке, а то и на всей земле, волосы были чисто золотого цвета…
Раздавшийся снаружи ликующий шум заставил Рольфа и Томаса выглянуть в окно. На террасе крыши горело достаточно факелов, чтобы они увидели, как черно-бронзовое знамя Экумена было сорвано вниз, разорвано в клочья, втоптано в грязь.
Это послужило сигналом для последних воинов Экумена, удерживающих часть территории. Это были копьеносцы, все еще державшиеся вместе вокруг Слона. Падения башни, о чем свидетельствовал сорванный флаг, оказалось для них достаточно. Оставив раненых, а кое-кто — и оружие, они обратились в бегство.
Здесь, на верхушке башни, окна были шире и просторнее, чем в нижних стенах. Томас смог перегнуться наружу и ударить кулаками по подоконнику.
— Их меньше, чем мы думали! Мы можем пробиться к Слону еще одним ударом. Ладно, теперь он наш…
Пожар, который начался с поджога ворот, все время медленно распространялся среди строений сразу за внешней стеной Замка; поэтому света было достаточно, чтобы Рольф с Томасом заметили, как внезапно стала подниматься одна из плит мостовой. Из земли появились мужские голова и плечи, а затем и все высокое крепкое тело. Человек покрутил головой, оглядываясь, и бросился к Слону.
— Это Экумен! — Даже на таком расстоянии Рольф не мог ошибиться.
Томас прокричал какое-то проклятие. Фигура Экумена, казалось, стала тоньше, приблизившись к громаде Слона. Сатрап нашел поручни, вскарабкался наверх, пролез в освещенный круг входной двери и захлопнул ее за собой. Он едва успел проделать это — один из фермеров швырнул вилы, угодив в дверь, а второй подбежал и заколотил в нее бесполезным топором. Но теперь Экумен устроился там, откуда его не мог вытащить ни один человек; и Рольф знал, насколько готовы были поводья подчиниться рукам Экумена или любого другого, кто их возьмет.
Рольф уже сбегал по лестнице, когда Томас спросил:
— Слон подчинится ему?
— Я очень быстро научился отдавать приказы Слону. А теперь он уже разбужен.
Подчиняясь внезапному побуждению, Рольф свернул в сторону от лестницы, дойдя до этажа Зала Приемов. Он остановился в центре огромного, когда-то роскошного помещения. На полу виднелся почерневший, слабо змеящийся след молнии, покрытый пятнами подсыхающей пены…
Прыжком Рольф вскочил на трон и потянулся снять со стены красный цилиндр, такой же, как тот, который Экумен использовал, чтобы потушить огонь. Он оказался нетяжелым.
Томас по-прежнему был с ним рядом.
Томас по-прежнему был с ним рядом.
— Неужели эта штука остановит Слона? Сомневаюсь, чтобы это было под силу даже молнии.
— Ничто из известного мне не может остановить Слона, — убежденно произнес Рольф. — Мне кажется, он может развалить всю эту крепость, если руки водителя не устанут двигать взад-вперед рычаги. Но, быть может, мне удастся на некоторое время ослепить Слона. Может быть, этого времени окажется достаточно, чтобы наши люди успели уйти высоко в горы или вернуться в болота.
Рольф отшвырнул свой меч. Привязав красный цилиндр себе на спину при помощи кожаной петли, на которой тот висел на стене, он устремился вниз по лестнице.
Проскользнув внутрь Слона, Экумен получил возможность помедлить, подумать и поступать осмотрительно. Снаружи, среди тех из восставших, кто видел, как он вошел внутрь, должны были царить растерянность и отчаяние, но здесь было слышно только рокочущее урчание загадочной силы под ногами и его собственное тяжелое дыхание. Без дрожи в руках он приблизился, а затем и прикоснулся к странным фонарям, горевшим вокруг, таким ярким и тем не менее остававшимся такими холодными. Теперь он очень хорошо понимал, что ему нечего терять.
Вскоре он заметил, что кто-то недавно сидел на центральном кресле, -древнее сиденье было смято и продавлено. Он знал, кто занимал это место, дающее большую власть, чем трон, — он наблюдал с террасы на крыше, как Чап изгнал Рольфа из Слона. Он узнал в нем того же юношу, внешне напоминавшего обычного крестьянина, который был вовлечен в детскую интригу Чармианы — и который во время допроса вдруг встал с колен и бесстрашно взглянул в глаза Экумену. «Я — Арднех», — сказал мальчишка и затем правой рукой словно швырнул молнию.
Но сатрап пережил молнию, как переживал до сих пор все удары Арднеха. И теперь трон, олицетворяющий власть над Слоном, принадлежал Экумену. Был ли Арднех всего лишь символом или чем-то большим, но Экумен собирался сокрушить его раз и навсегда.
Он грузно опустился в кресло, в котором до этого сидел Рольф. Ничего не произошло, если не считать поднявшегося небольшого облачка пыли, прозаической и чем-то успокаивающей. Теперь он заметил обзорное кольцо, и оно его удивило.
Он осторожно, но решительно потянулся к рычагам управления. Они явно были расположены так, чтобы человек, сидящий здесь, мог положить на них руки.
Рольф выбежал из распахнутых дверей здания, перепрыгивая через тела и обломки. Он поспел как раз вовремя, чтобы увидеть, как Слон делает первые медленные и осторожные движения под управлением нового хозяина. Он стал пробираться по разоренному двору, стараясь как можно дольше прятать красный цилиндр за спиной, чтобы Экумен не мог его заметить и понять, что замышляет Рольф. Неясно, видел ли Экумен приближающегося Рольфа или нет, но внезапно Слон резко рванулся и высвободился из-под обломков башни, и, зарычав еще громче, попятился в пролом, который он сам проделал в стене. Слон исчез из поля зрения Рольфа, но издаваемый им грохот стих лишь отчасти; когда юноша взобрался на обломки рухнувшей башни, то увидел, что огромная бронированная махина стоит неподвижно, словно дожидаясь его, немного впереди, на дороге, вьющейся вниз к поселку.