Учитывая обстоятельства, Экумен понимал, что в угрозах нет никакой опасности. Однако слово «Слон» сразу привлекло его внимание. Когда оно прозвучало, он быстро глянул на своих магов. Зарф и Элслуд, встретившись с его взглядом, потупились, и он все свое внимание обратил на узника.
Теперь мука проступила на лице узника и звучала в его голосе. Заслоны рушились, силы его иссякали, и он быстро превращался в простого старика, каких тысячи, в обычную умирающую жертву. Напрягаясь, он прохрипел:
— Слушай меня, Экумен. Ни днем, ни ночью убью я тебя. Ни клинком, ни из лука. Ни пальцами, ни кулаком… Ни сухим, ни мокрым…
Экумен напрягся, чтобы расслышать еще что-нибудь, но губы старика перестали шевелиться. Теперь только отблески факела создавали иллюзию жизни на лице жертвы, так же, как и на лице палача, стоявшего у ее ног. Звенящее противоборство невидимых сил быстро угасло в сыром воздухе.
Когда Экумен со вздохом выпрямился, отворачиваясь от ямы, он не удержался и быстро глянул вверх, чтобы убедиться, что своды подземелья обрели привычные очертания.
Зарф, более молодой из двух магов, пошел открыть дверь и кликнуть тюремщиков, чтобы те позаботились о теле. Когда чародей вернулся, Экумен властно спросил:
— Вы осмотрите тело старика с особой тщательностью?
— Да, господин. — Голос Зарфа не выражал оптимизма по поводу результатов подобного вскрытия. Его ручная жаба, однако, теперь снова ожила и была готова приступить к делу. Она пронзительно заквакала, впрыгнув в яму, и начала свои обычные проделки над двумя телами. Экумен устало потянулся и начал подниматься по каменным ступеням. Кое-что было сделано, один из вождей бунтовщиков был убит. Но этого было недостаточно. Экумен не получил сведений, в которых нуждался.
На середине первого пролета винтовой лестницы он остановился, повернул голову и спросил:
— Что вы думаете об угрозах старика?
Элслуд, шедший тремя ступенями позади, склонил свою красивую седую голову, нахмурил четко очерченные брови и задумчиво сжал губы; но в данный момент он не мог придумать никакого ответа.
Пожав плечами, сатрап продолжил подъем. Ему пришлось преодолеть более ста каменных ступеней, чтобы выйти из темницы на залитый серым утренним светом замкнутый внутренний двор, оттуда — в галерею, а из галереи в башню, где помещались его личные покои. В нескольких местах Экумен, не останавливаясь, ответил на приветствия стражников в бронзовых шлемах. Выйдя на поверхность, лестница вилась внутри массивных, недавно укрепленных стен Замка. Выступающая галерея была высотой в три этажа, а башня возвышалась над ее крышей еще на два. Большую часть нижнего этажа башни занимало единственное огромное помещение, Зал Приемов, где Экумен, как правило, вершил государственные дела. С одной стороны этого огромного круглого зала было выделено место для магов — закрытые ниши, в которых они могли хранить свои орудия, лавки и столы, где они могли выполнять свою работу под пристальным взором своего господина.
Именно в этот конец Зала Приемов направился Элслуд, как только поднялся в башню вместе с Экуменом. Здесь были все колдовские атрибуты: маски, талисманы и амулеты, которые не просто было бы назвать, все выполненные очень искусно, разложенные на подставках и столах, свисающие со стен. На подставке горела единственная толстая коричневая свеча, чье пламя поблекло в холодном утреннем свете, просачивавшемся через высокие узкие окна.
Задержавшись, чтобы пробормотать тайное слово, лишь из предосторожности, Элслуд потянулся сдвинуть в сторону занавеску, скрывавшую нишу. Здесь сатрап дозволил ему держать некоторые личные книги и приспособления. Отодвинутая занавесь открыла замершего на высокой полке огромного черного сторожевого паука, временно обездвиженного тайным словом. Высокий маг протянул длинную руку мимо паука и снял с полки пыльный том.
Когда он был извлечен на свет, Экумен увидел, что это была отпечатанная на превосходной бумаге и в отличном переплете книга Старого Мира, которая пережила уже не одно поколение пергаментных копий. Технология, подумал сатрап и невольно вздрогнул, наблюдая за тем, как нетерпеливые пальцы Элслуда уверенно перелистывают удивительные белые страницы. Нелегко было человеку, обитающему в мире, который он считал разумно устроенным, современным и стабильным, принять реальность подобных вещей. Даже Экумену, который видел свидетельства существования техники и имел с ними дело чаще, чем большинство других людей. Эта книга была не единственной реликвией Старого Мира, хранящейся в стенах его Замка.
А где-то за замковыми стенами ожидал, когда же его обнаружат, Слон. Экумен возбужденно потер руки.
Поднеся книгу к окну, к свету, Элслуд, по всей видимости, отыскал в ней интересующее его место. Теперь он молча читал, кивая сам себе, словно человек, чьи подозрения подтверждались.
Наконец маг откашлялся и заговорил.
— Это была цитата, господин Экумен, почти слово в слово. Отсюда — то ли предания, то ли истории Старого Мира, я не знаю точно. Я переведу. -Элслуд снял свой колпак мага, открыв копну серебристых волос, еще раз откашлялся и начал читать твердым голосом: