Академик Стайн довольно хихикнул:
— Ну, для нас это предания старины глубокой. Сказки, способные
заинтересовать разве что малого ребенка. Теперь никому и в голову не
придет называть их отсталыми. Получив щедрую поддержку наиболее развитых
стран, они поднялись до всеобщего уровня за каких-нибудь десять-двадцать
лет.
— Зато и энтузиазм был всеобщим, — добавила Бетти. — Все работали, не
покладая рук.
— Да-да, конечно, — скороговоркой отозвался Когсуэлл. — Послушайте…
а демографический взрыв, как с этой проблемой?
Джо Эдмондс (он сидел у камина, откинувшись в кресле, с бокалом в
одной руке и с неизменной нефритовой безделушкой в другой) сказал
непринужденно:
— Не такая уж это проблема при всемирном правительстве и высоком
всеобщем уровне образования. Если вы помните, большие семьи почти всегда
возникали в наименее развитых странах или в самых отсталых слоях развитых
стран. Образование и эффективные методы регулирования рождаемости стали
залогом успешного решения этой проблемы.
— Ну и ну, — выдохнул Когсуэлл. — Налейте-ка мне еще на радостях.
Смогу ли я все это пережить! Ей-Богу, все равно, как если бы святой Павел
проснулся, скажем, в 1400 году и увидел Церковь в самой ее силе.
Все трое дружно рассмеялись в ответ, а Джо Эдмондс подошел к буфету и
налил для него очередной бокал.
— Это напомнило мне еще кое о чем, — сказал Трейси Когсуэлл. — А как
насчет слуг? Сколько же горничных надо, чтобы содержать в порядке дом
вроде этого. Бетти состроила пренебрежительную гримасу.
— Ерунда. Вы не очень-то сильны в экстраполяции. Вспомните, в
развитых странах уже при вас бытовая техника позволяла обеспеченным людям
спокойно обходиться без домашней прислуги.
Сегодня вообще быт — не
проблема. При желании вы можете обзавестись домом любой величины, а уход
за ним займет всего несколько минут в день. Все это плохо укладывалось в
его голове.
— Выходит, каждый, буквально каждый может позволить себе такой
шикарный дом?
Вновь наступил черед Стайна. По традиции он начал свое объяснение с
добродушного смеха.
— Какой еще может быть ответ при автоматизации и дешевой, чуть ли не
даровой энергии? Полное изобилие для каждого. И перспектива такого
изобилия наметилась уже в ваши дни. Да и цели вашей организации именно в
этом и заключались, не так ли?
— Да, — согласился Когсуэлл, качая головой. — Да, конечно. И добавил,
понизив голос почти до шепота:
— Ах ты, разрази меня гром! Компания вновь дружно рассмеялась. Джо
Эдмондс вручил ему еще бокал, и Когсуэлл опорожнил его залпом. Потом
задумался о чем-то своем.
— Вот что, — сказал он через минуту. — Может, кто-нибудь из вас
помнит, что случилось с парнем по имени Дан Уайтли? Хотя вряд ли…
— Уайтли? — Стайн нахмурился.
— Он был членом нашей организации.
— Дан Уайтли, — протянула Бетти. — Что-то я о нем читала. Постойте, а
он, случайно, не из Канады?
— Совершенно верно. Из Виннипега.
— Вы его знали? — спросила Бетти странным голосом.
— Да. Да, я хорошо его знал, — медленно ответил Трейси, непроизвольно
поглаживая свой левый локоть. Все остальные в ту ночь были за то, чтобы
бросить Когсуэлла. А Дан подхватил его и полночи нес на себе, то так, то
эдак, то на спине, то волоком. К утру подоспели полицейские собаки. Они с
Даном слышали лай за спиной совсем недалеко, в полумиле. Бетти осторожно
сказала:
— Коммунисты схватили его, когда он пытался вступить в контакт с
китайской интеллигенцией и организовать ваше движение в Китае. Это ему
удалось, но позже его арестовали и расстреляли, кажется, в Ханькоу. Он у
нас причислен, так сказать, к «когорте мучеников». Впрочем, историки,
изучающие тот период, могут рассказать о нем подробнее. Трейси Когсуэлл
глубоко вздохнул.
— Другого конца он и не ждал. Нельзя ли плеснуть мне еще?
— Смотрите, не переборщите! — встревожился Стайн.
— Да нет, что вы. Ну а как обстоят дела с раком, расовыми проблемами
и подростковой преступностью? Как с проблемой освоения космоса?
— Остановитесь! — рассмеялся Джо Эдмондс. Опять Трейси уловил в его
смехе напряженную, неестественную нотку и опять не смог понять, что она
означает.
— Вы могли бы и сами догадаться, — сказал Стайн, — что произошло со
старыми болезнями, когда наука посвятила им время и энергию, которые ранее
расходовались на разработку методов уничтожения человека. Бетти добавила:
— Да, у нас есть обсерватории и всевозможные лаборатории на Луне. И
еще.
И
еще…
Тут Джо Эдмондс принес бокал. Трейси Когсуэлл сделал затяжной глоток
и затряс головой. Уолтер Стайн тут же поднялся с кресла.
— Послушайте, — сказал он, — да вы бледны! Вы слишком много выпили, —
он озабоченно щелкнул языком. — И эта утренняя прогулка с Бетти… Мы
слишком рано подвергли вас нервным нагрузкам. Давайте-ка побыстрее в
постель.
— Да, я немного устал и захмелел, — признался Когсуэлл.
Лежа в постели, готовый мгновенно провалиться в сон, он глазел в
потолок. На что все это было похоже? На далекое детство там, в Балтиморе,
когда он в сочельник дожидался Рождества.
Он уже засыпал, когда в мозгу всплыла какая-то тревожная мысль, но