— Но почему именно я?
— Потому что вы боец. Первый, кто прошел в брешь при Ульриохе, и все такое прочее. Вы видели сражения, и немало. У вас репутация храброго воина, Вест, а принц хочет иметь такую же. Вот почему. — Берр выудил из внутреннего кармана письмо и протянул его Весту. — Может быть, это хоть немного подсластит пилюлю.
Вест сломал печать, развернул плотную бумагу и пробежал глазами несколько аккуратных строчек. Потом он перечитал письмо еще раз, словно желал убедиться, что не ошибся. Потом поднял голову.
— Это повышение!
— Знаю. Я сам его устроил. Может быть, с лишней звездочкой на погоне вас станут воспринимать более серьезно. А может быть, и нет. В любом случае, вы заслужили.
— Благодарю вас, сэр, — потрясенно выговорил Вест.
— За что? За то, что подкинул вам самую поганую работу в армии? — Берр рассмеялся и отечески хлопнул его по плечу. — Мне вас будет не хватать, это точно. Я собираюсь проехаться верхом, чтобы проинспектировать первый полк. Командира должны знать в лицо, я всегда это говорил. Не хотите присоединиться, полковник?
Когда они выехали из городских ворот, пошел снег. Белые крупинки неслись по ветру и таяли, едва коснувшись поверхности земли, деревьев, лошади, на которой скакал Вест, или доспехов эскорта.
— Снег, — проворчал Берр через плечо. — Не рановато ли?
— Очень рано, сэр, но ведь уже наступили холода.
— Снег, — проворчал Берр через плечо. — Не рановато ли?
— Очень рано, сэр, но ведь уже наступили холода. — Вест отнял одну руку от поводьев, чтобы поднять повыше воротник шинели. — Холоднее обычного для конца осени.
— К северу от Камнура будет еще холоднее, могу поручиться.
— Да, сэр, и теперь вряд ли потеплеет.
— Похоже, нас ждет суровая зима, полковник?
— Да, очень может быть, сэр.
Полковник? Полковник Вест? Это сочетание слов до сих пор звучало странно даже для него самого. И во сне не могло присниться, что сын простолюдина способен подняться так высоко.
— Долгая суровая зима, — раздумывал вслух Берр. — Бетода нужно поймать быстро. Поймать и разделаться с ним, прежде чем мы тут замерзнем до смерти.
Он хмурился, глядя на деревья вдоль дороги, хмурился, поднимая голову к кружащимся снежинкам, хмурился, посматривая искоса на Веста.
— Плохие дороги, отвратительная местность, ужасная погода… Не лучшее положение, да, полковник?
— Совершенно верно, сэр, — угрюмо отозвался Вест, думая прежде всего о собственном положении.
— Ну-ну, могло быть и хуже! Вы-то окопаетесь себе к югу от реки, в тепле и уюте. Скорее всего, за всю зиму не увидите ни одного северянина. К тому же, как я слышал, принц и его штаб неплохо питаются. Это черт знает во сколько раз лучше, чем таскаться по лесам по колено в снегу в компании Поулдера и Кроя.
— Разумеется, сэр. — Однако Вест вовсе не был уверен в этом.
Берр глянул через плечо на эскорт, рысивший позади на почтительном расстоянии.
— Знаете, в молодости, еще до того, как мне была дарована сомнительная честь командовать королевской армией, я очень любил ездить верхом. Я мог скакать галопом целые мили! Появляется такое… ощущение жизни. Теперь на это нет времени. Совещания, документы, бесконечное сидение за столом — вот и все, чем я занимаюсь. Но иногда очень хочется пуститься в галоп, а, Вест?
— Несомненно, сэр, но сейчас это было бы…
— Ха!
Лорд-маршал с силой пришпорил коня, и его скакун ринулся вперед по дороге, взметая брызги грязи из-под копыт. Вест какое-то мгновение смотрел вслед, разинув рот.
— Черт подери, — пробормотал он.
Упрямый старый осел кончит тем, что слетит с седла и сломает свою толстую шею. Что тогда будет с армией? Принцу Ладиславу придется взять командование на себя. Такая перспектива заставила Веста поежиться — и тоже пустить лошадь галопом. Что ему оставалось делать?
Деревья так и мелькали с обеих сторон, полотно дороги разворачивалось под копытами коня. Слух наполнился оглушительным топотом, звоном сбруи. Ветер задувал в рот, бил по глазам, снежинки хлестали прямо в лицо. Вест быстро оглянулся через плечо: эскорт остался далеко позади, лошади сбились в кучу и теснили друг друга.
Самое большее, что он мог, это постараться не отстать и не вылететь из седла. В последний раз он так быстро скакал много лет назад: летел по выжженной равнине, а клин гуркской кавалерии несся за самой его спиной. Едва ли в тот раз он испытывал больший страх. Его руки до боли сжимали повод, сердце колотилось от страха и возбуждения. Внезапно Вест осознал, что улыбается. Берр был прав. Это действительно дает ощущение жизни.
Лорд-маршал замедлил темп, и Вест, поравнявшись с ним, тоже придержал свою лошадь. Он уже хохотал и слышал рядом смех Берра. Много месяцев он так не смеялся — может быть, много лет; Вест не мог вспомнить, когда это было в последний раз. Потом он заметил что-то краем глаза.
Он почувствовал болезненный рывок и сокрушительную боль в груди. Голова мотнулась вперед, поводья выпали из рук, все перевернулось вверх тормашками.
Лошади под ним уже не было. Он, кувыркаясь, катился по земле.
Вест попытался подняться, и мир вокруг качнулся. Деревья, белое небо, брыкающиеся ноги лошади, брызги грязи. Оступившись, Вест повалился лицом на дорогу и набрал полный рот глины. Кто-то помог ему встать, грубо рванув за одежду, и потащил в сторону леса.