— Его здесь нет. — Логен печально покачал головой. — Если хочешь сказать про…
— Обычный камень?! — взревела Ферро, переводя взгляд с упавших обломков на лицо Байяза. — Ах ты сукин сын, старый обманщик! — Она вскочила, сжав кулаки. — Ты обещал мне мщение!
Байяз повернулся к ней с перекошенным от ярости лицом.
— Думаешь, у меня нет более серьезных забот, чем твое мщение? — завопил он.
С губ мага срывались брызги слюны, их уносили порывы ветра.
— Или меня волнует твое разочарование? — взвизгнул старик в лицо Ки, и на его шее набухли жилы. Он повернулся к Джезалю: — Или твоя сраная внешность?
Джезаль вздрогнул и отступил назад в расщелину, отчаянно пытаясь стать как можно более незаметным. Его собственный гнев растаял перед нарастающим бешенством Байяза, как мгновение назад под порывом ветра погас их жалкий костерок.
— Я обманут! — вскричал первый из магов, сжимая кулаки в бесцельной ярости. — Как мне теперь победить Кхалюля?
Джезаль вздрогнул и съежился. Он чувствовал, что вот-вот кто-то из них будет разорван на куски, или взлетит на воздух и грохнется на камни, или вспыхнет ослепительным пламенем — и это запросто может случиться с ним самим.
Брат Длинноногий выбрал неудачный момент, чтобы попытаться уладить дело.
— Не надо падать духом, друзья мои! Путешествие само по себе станет наградой…
— Скажи это еще раз, бритый болван! — прошипел Байяз. — Скажи это еще раз, и от тебя не останется даже пепла!
Навигатор задрожал и забился в угол, а маг схватил свой посох и зашагал прочь из укрытия, направляясь к берегу. Ветер жестоко трепал плащ за его спиной. Его гнев был так страшен, что возможность остаться на острове на миг показалась его спутникам более желанной, чем необходимость возвращаться в лодку вместе с ним.
Именно эта вспышка ярости, как понял потом Джезаль, окончательно доказала, что их миссия закончилась полным провалом.
Именно эта вспышка ярости, как понял потом Джезаль, окончательно доказала, что их миссия закончилась полным провалом.
— Ну ладно, — пробормотал Логен после того, как они еще немного посидели на ветру. — Кажется, все ясно.
Он захлопнул крышку пустого ящика Делателя.
— Нет смысла об этом плакать. Надо смотреть правде…
— Заткни свой поганый рот, придурок! — рявкнула на него Ферро. — Не рассказывай мне, что надо делать!
Она большими шагами вышла из пещеры и начала спускаться к бурлящему морю.
Логен скривился, запихнул ящик в свою котомку и со вздохом закинул ее за плечо.
— …в глаза, — закончил он и пошел за Ферро.
Длинноногий и Ки двинулись следом в молчании, рассерженные и обиженные. Джезаль шел в арьергарде, переступая с одного неровного камня на другой. Он снова и снова прокручивал в мозгу все случившееся. Общее настроение было убийственно мрачным, но, пробираясь к лодке, Джезаль с удивлением понял, что не может сдержать улыбку. В конце концов, успех или провал этого безумного предприятия никогда не заботили его по-настоящему. Имело значение только одно: теперь он возвращался домой.
Нос корабля рассекал волны, взметая вверх холодную белую пену. Полотнище паруса надувалось и хлопало, скрипели балки и канаты. Ветер хлестал Ферро в лицо, но она лишь щурила глаза, не обращая на это внимания. Байяз в гневе удалился в трюм, и остальные один за другим последовали его примеру, чтобы убраться с холода. На палубе остались только Ферро и Девятипалый. Они глядели на море.
— Что ты теперь будешь делать? — спросил он.
— Отправлюсь туда, где смогу убивать гурков, — выпалила она, не задумываясь. — Найду себе другое оружие и буду драться с ними, где только найду.
Но она не была так уверена. Теперь Ферро уже не чувствовала прежней ненависти, и ее не слишком волновало то, что гурки займутся своими делами, а она — своими. Но эти сомнения и разочарование лишь заставили ее рявкнуть еще свирепее:
— Ничего не изменилось. Я должна отомстить!
Ответом ей было молчание.
Она взглянула на Девятипалого и увидела, что он хмурится, глядя на бледную пену на темной поверхности воды, словно услышал не то, на что надеялся. Можно было бы с легкостью изменить это. «Я пойду туда, куда пойдешь ты», — могла бы она сказать, и кому бы стало хуже? Никому. Во всяком случае, не ей. Однако Ферро была не способна вот так взять и отдать себя в его власть. На поверку между ними оказалась невидимая стена. Стена, через которую не перейти.
И так было всегда.
Ферро лишь спросила:
— А ты?
Логен ненадолго задумался, сердито кусая губу.
— Мне нужно возвращаться на Север. — Он сказал это невесело, не глядя на нее. — Там у меня есть дело, которое я не должен был бросать. Черная работа, которую кто-то должен делать. Вот туда я и отправлюсь. Обратно на Север, сводить старые счеты.
Она нахмурилась. Счеты? Недавно он говорил ей, что человеку нужно нечто большее, чем мщение. А теперь все, что ему нужно, это свести счеты? Лживая мразь.
— Счеты, — прошипела она. — Хорошо!
И это слово показалось ей горьким, как песок.
Логен поглядел ей прямо в глаза и долго не отрывал взгляда. Он открыл рот, словно хотел заговорить, но так и остался с застывшим на губах словом, с наполовину протянутой к ней рукой.