— Дерьмо, — шепотом ругнулся один из них.
Джезаль решил, что его заметили, и замер.
— Погоди… — Короткая пауза.
— Ах… ага, вот так.
Ритмическое движение возобновилось, одеяло двигалось взад и вперед, сперва медленно, затем ускоряя темп. Неужели они думали, что он сможет спать рядом с этим? Джезаль насупился и перевернулся на бок спиной к ним, натянул собственное одеяло на голову и затих в темноте, слушая горловое рычание Девятипалого и резкое шипение Ферро, звучавшие все громче. Он зажмурил глаза и почувствовал, как под веками собираются колючие слезы.
Черт побери, как же ему было одиноко!
Перебежчики
Западная дорога, изгибаясь, спускалась по днищу голой белой долины между двумя длинными хребтами, заросшими темными соснами, и выходила к броду. Из-за паводка Белая река поднялась и бежала по каменистому руслу в пене, вполне оправдывая свое название.
— Ну, похоже, это она, — пробормотал Тридуба. Он лежал на животе и вглядывался вниз сквозь кусты.
— Да уж точно, — отозвался Ищейка. — Я не слышал, чтобы на какой-то реке стояла такая же здоровенная крепость.
Отсюда, с вершины, крепость была как на ладони: могучие отвесные стены из темного камня, выстроенные правильным шестиугольником, не меньше двенадцати шагов в высоту, с массивной круглой башней на каждом из углов. За ними виднелись серые сланцевые крыши зданий, окружавших внутренний двор. За внешней стеной располагалась еще одна, поменьше, тоже шестиугольная, вдвое ниже первой, но все же достаточно высокая, усеянная дюжиной башенок. Одна сторона шестиугольника шла вдоль берега реки, перед остальными пятью выкопан широкий ров, так что весь комплекс находился как бы на каменном острове. Внутрь крепости вел мост, один-единственный, упиравшийся в ворота с надвратной башней величиной с небольшой холм.
— Вот дерьмо, — проговорил Доу. — Вы когда-нибудь видели такие стены? Как, черт побери, Бетод сумел ее взять?
Ищейка покачал головой.
— Не важно как. Он не сможет запихнуть туда всю свою армию.
— Он и не собирается, — сказал Тридуба. — Только не Бетод. Это не его подход. Армия останется снаружи, чтобы свободно перемещаться, пока не застанет противника врасплох.
— Угу, — кивнул Молчун.
— Проклятый Союз! — выругался Доу, — Когда они к чему-то готовы? Сколько времени мы тащились сюда вслед за Бетодом — а эти говнюки взяли и позволили ему беспрепятственно пройти мимо! Теперь он сидит себе за стенами довольный, вода и пища под рукой, можно спокойно поджидать нас!
Тридуба прищелкнул языком.
— Теперь нет смысла об этом плакать. Бетод, я слышал, и тебя пару раз обошел?
— Хм. У этого негодяя дьявольская способность появляться там, где он меньше всего нужен.
Ищейка посмотрел на крепость, на реку позади нее, на длинную долину и высокий лесистый берег на той стороне.
— Он поставит людей вон на том хребте напротив, а может, еще и внизу, в лесу рядом со рвом. Не удивлюсь, если так и будет.
— Вижу, ты уже все просчитал, — сказал Доу, искоса поглядывая на него. — Теперь мы не знаем только одного: она тебе отсасывала?
— Что? — переспросил Ищейка, пойманный врасплох.
Тул разразился хохотом. Тридуба тоже начал тихо посмеиваться. Даже Молчун издал звук, похожий на выдох, только громче.
— По-моему, простой вопрос, — сказал Доу. — Сосала она тебе член или не сосала?
Ищейка насупился и сгорбил плечи.
— Обязательно надо все обгадить, — буркнул он.
— Ты хочешь сказать… хочешь сказать, она тебе его обгадила? — выговорил Тул, давясь от хохота. — Да, ты прав, Доу, они в Союзе действительно делают это по-другому!
Теперь все расхохотались — кроме Ищейки, разумеется.
— Дерьма вам всем на головы! — рявкнул он. — Отсосите друг у друга! Может, хоть тогда заткнетесь.
Доу хлопнул его по плечу.
— Это вряд ли. Ты же знаешь, что Тул любит говорить с набитым ртом!
Тул закрыл лицо рукой и фыркал от смеха. Ищейка наградил его испепеляющим взглядом, но с тем же успехом можно было надеяться остановить взглядом падающий камень.
— Ну ладно, парни, давайте потише, — пробормотал Тридуба, все еще ухмыляясь. — Кто-нибудь должен глянуть на это дело вблизи. Может, нам удастся вычислить, где стоят Бетодовы ребята, пока союзники не поперли по этой дороге, как стадо баранов.
У Ищейки сердце замерло.
— Кто-нибудь? И кто же, мать вашу?
Черный Доу, ухмыляясь, хлопнул его по плечу.
— Я думаю, тот, кто всю ночь кидал палки в костер, с утра может и померзнуть немного. Верно, парни?
Ищейка начал осторожно спускаться между деревьями. Он держал в одной руке лук с наложенной стрелой, но тетиву не натянул — боялся случайно прострелить себе ногу или что-то еще. Он видел, как такое происходит, и ему совершенно не хотелось прыгать на одной ноге обратно в лагерь, а потом объяснять, каким образом его собственная стрела поразила его самого. Насмешкам не будет конца.
Он опустился на колени, всмотрелся в гущу леса, оглядел землю перед собой — бурая голая почва, клочки белого снега, кучки мокрых сосновых иголок… Ищейка затаил дыхание. Рядом был след ноги: половина на земле, половина на снегу. Снег с утра то летел, то таял, то летел, то таял, и след не смог бы продержаться долго. Значит, человек прошел здесь недавно. Ищейка понюхал воздух. Запахов было немного, но на холоде всегда трудно что-то унюхать — заложенный нос немеет. Ищейка очень тихо двинулся по этому следу, оглядываясь по сторонам. Вот еще один отпечаток, и еще. Здесь кто-то был, это точно, и совсем недавно.