Витари махнула рукой в сторону Шикель, чьи поблескивающие глаза по-прежнему смотрели на Глокту из-под тяжелых век, а губы все еще кривила слабая улыбка.
— Что с ней делать?
«Ненужный раб равнодушного хозяина, засланный против воли в далекое незнакомое место, чтобы сражаться и убивать, с целью, которую он почти не понимает. Знакомо?»
Глокта поморщился и повернулся больной спиной к полной зловонного дыма комнате.
— Сожгите, — проговорил он.
Был зябкий вечер. Глокта стоял на балконе, хмуро глядя вниз, в сторону Нижнего города.
Здесь, на вершине утеса, было ветрено, холодный ветер с темного моря хлестал по лицу, по пальцам на сухом парапете, хлопал по ногам полами плаща.
«Никакой зимы мы не дождемся в этой чертовой печке».
Пламя факелов возле двери металось и мигало за железными решеткам и — два огонька в сгущавшейся тьме. Там, снаружи, огней было больше, гораздо больше. Горели лампы на мачтах союзных кораблей в гавани, их отражения сверкали и дробились в воде. Сияли окна темных дворцов под Цитаделью, был виден свет на верхушках высоких шпилей Великого храма. Внизу, в трущобах, пылали тысячи факелов. Реки крошечных точечек света выливались из зданий на дороги и текли к воротам Верхнего города.
«Беженцы покидают свои дома, какими бы они ни были. Стремятся к безопасности, какой бы она ни была. Долго ли мы сможем обеспечивать эту безопасность, когда падет городская стена?»
Но он и так знал ответ.
«Недолго».
— Наставник!
— О, мастер Коска. Очень рад, что вы решили ко мне присоединиться.
— Еще бы! Нет ничего лучше прогулки на вечернем воздухе после хорошего сражения.
Наемник подошел ближе. Даже в вечернем сумраке Глокта видел произошедшую в нем перемену. Походка Коски стала уверенной и упругой, в глазах появился блеск, волосы были аккуратно расчесаны, усы навощены.
«Он будто внезапно подрос на пару дюймов и помолодел лет на десять».
Коска прошествовал к парапету, прикрыл глаза и острым носом втянул в себя воздух.
— Вы выглядите на удивление хорошо для человека, только что побывавшего в гуще битвы.
Стириец ухмыльнулся.
— Я был не столько в гуще битвы, сколько позади нее. Мне всегда казалось, что передний край — плохое место для сражения. Никто не слышит тебя в этом грохоте, и слишком много шансов умереть.
— Несомненно.
— Несомненно. Как там наши дела?
— Гурки по-прежнему снаружи, так что сражение, по-моему, прошло неплохо. Сомневаюсь, что мертвые согласятся, но кому, черт возьми, интересно их мнение? — Он весело поскреб шею. — Мы сегодня неплохо поработали. А что будет завтра или послезавтра, никто не знает. На подкрепление по-прежнему нет надежды?
Глокта покачал головой, и стириец глубоко вздохнул.
— Мне-то, конечно, все равно, но вам, возможно, стоит подумать об отводе войск, пока мы еще удерживаем залив.
«Всем хочется поскорее удрать. Даже мне». Глокта фыркнул.
— Я на поводке у закрытого совета, а они говорят «нет». Мне было сказано, что честь короля не допускает отступления. Очевидно, его честь дороже, чем наши жизни.
Коска поднял брови.
— Честь, вот как? А что это за штука такая? У каждого свое представление о ней. Честь нельзя выпить. С ней нельзя переспать. Чем больше ее у тебя, тем меньше от нее пользы. А если у тебя ее вообще нет, то и горевать не о чем. — Он покачал головой. — Однако некоторые думают, что лучше этой штуки ничего в мире нет.
— Хм, — отозвался Глокта, облизывая беззубые десны.
«Честь стоит дешевле, чем ноги или зубы. За этот урок я дорого заплатил».
Он взглянул на темный абрис городской стены, усеянный горящими кострами. Оттуда по-прежнему слышался неотчетливый шум сражения. Случайная горящая стрела взмыла высоко в воздух и упала где-то среди развалин трущоб.
«Даже сейчас кровавая работа продолжается».
Глокта тяжело вздохнул.
— Есть у нас шанс продержаться еще неделю?
— Неделю? — Коска поджал губы. — Приемлемо.
— А две?
— Две недели? — Коска прищелкнул языком. — Это уже труднее.
— Ну а месяц, соответственно, совершенно безнадежно.
— Да, «безнадежно» — как раз то самое слово.
— Вы, кажется, наслаждаетесь ситуацией.
— Я? Я специализируюсь на безнадежных задачах! — Коска ухмыльнулся. — В последнее время других у меня и не бывает.
«Мне знакомо это чувство».
— Удерживайте городскую стену, сколько сможете, затем отходите назад. Стены Верхнего города станут нашей следующей линией обороны.
Коска широко улыбался, блестя зубами в темноте.
— Держаться, сколько сможем, а затем отходить! Мне уже не терпится!
— И возможно, нам стоит подготовить несколько сюрпризов для наших гуркских гостей, когда они в конце концов окажутся по эту сторону стен. Ну, вы понимаете… — Глокта неопределенно махнул рукой. — Натянутая проволока, замаскированные ямы, колья, вымазанные экскрементами, и все такое прочее. Думаю, у вас есть опыт в подобных способах ведения войны.
— У меня есть опыт во всех способах ведения войны. — Коска щелкнул каблуками и вскинул руку в салюте. — Колья и экскременты! Вот вам и вся честь.
«Это война. Единственная честь здесь в том, чтобы победить».
— Кстати, что касается чести. Вам лучше предупредить нашего друга, генерала Виссбрука, где расставлены ваши сюрпризы. Будет жаль, если он случайно напорется на такой кол.