«Еще одна атака отбита. Десятки гурков убиты, но всегда найдутся новые. Если они прорвутся за баррикады и войдут в Нижний город, с нами покончено. Они могут повторять атаки так часто, как им того хочется. Нам же стоит поддаться лишь раз, и игре конец».
— Ну что ж, похоже, победа за нами. Сегодня, во всяком случае. — Глокта дохромал до угла балкона и взглянул в подзорную трубу на юг, на залив и Южное море за ним. Там не было ничего, кроме спокойной поблескивающей воды до самого горизонта. — И по-прежнему никаких признаков гуркских кораблей.
Виссбрук прокашлялся.
— С моим глубочайшим уважением…
«То есть без всякого уважения, как я понимаю».
— …гурки никогда не имели флота. Почему вы предполагаете, что сейчас у них могут появиться корабли?
«Потому что черный старик-кудесник явился у меня в комнате посреди ночи и сказал, что нам следует их ожидать».
— Если мы не видим какую-то вещь, это еще не значит, что ее не существует. Император и без того поджаривает нас на медленном огне. Возможно, он держит флот про запас. Выжидает подходящего времени, не желая показывать всю свою мощь без необходимости.
— Будь у него корабли, он мог бы устроить блокаду, уморить нас голодом, обойти наши укрепления! Ему бы не потребовалось губить столько солдат…
— Чего у императора Гуркхула в изобилии, генерал, так это солдат. Они уже проделали хорошую брешь… — Глокта провел подзорной трубой вдоль стен, пока не дошел до второго слабого места. Ему были видны огромные трещины в каменной кладке с внутренней стороны. Стену подпирали толстые бревна и горы щебня, но она с каждым днем неумолимо кренилась внутрь. — Вскоре у них появится еще одна. Они засыпали ров в четырех местах. А мы теряем людей, наш боевой дух слабеет. Им не нужны корабли.
— Но корабли есть у нас.
Глокта с удивлением обнаружил, что генерал подступил к нему вплотную и говорит тихо и настойчиво, заглядывая ему прямо в глаза.
«Словно признается в любви. Или в измене. Ну, какой же из двух вариантов?»
— У нас еще есть время, — бормотал Виссбрук, нервно поводя глазами в сторону двери и обратно. — Мы контролируем залив. До тех пор, пока мы удерживаем Нижний город, пристани в наших руках. Мы можем вывести союзные силы. По крайней мере, гражданских. В Цитадели еще остались несколько офицерских жен и детей, горстка купцов и ремесленников, которые поселились в Верхнем городе и не хотят уходить. Это можно сделать быстро.
Глокта нахмурился.
«Возможно, он прав, но приказ архилектора предписывает иное. Гражданские могут улаживать свои дела сами, если хотят, но войска Союза не двинутся никуда. Разве что на погребальный костер».
Виссбрук, однако, принял его молчание за знак согласия.
— Вам стоит только отдать распоряжение, и все можно сделать сегодня же вечером. Мы вывезем людей еще до…
— И что станется со всеми нами, генерал, когда мы ступим на землю Союза? Трогательная встреча с нашим начальством в Агрионте? Кому-то из нас очень скоро придется плакать, я уверен! Или вы предполагаете захватить корабли и уплыть в далекий Сулджук, чтобы прожить там долгую жизнь в покое и достатке? — Глокта медленно покачал головой. — Красивая фантазия, но не более того. Нам приказано удержать город. Никакой капитуляции. Никакого отступления. Никакого отплытия домой.
— Никакого отплытия домой, — кисло повторил Виссбрук, — А тем временем гурки подступают все ближе, наши потери множатся, и даже последнему городскому нищему ясно, что мы не сможем долго удерживать стены. Мои люди вот-вот взбунтуются, а на наемников надежды еще меньше. И что мне им сказать? Что в приказе закрытого совета отступление не предусмотрено?
— Скажите им, что подкрепление прибудет со дня на день.
— Я говорю им это неделями!
— В таком случае еще несколько дней ничего не изменят.
Виссбрук моргнул.
— А могу я спросить, когда прибудет подкрепление?
— Со дня, — Глокта прищурился глаза, — на день. До тех пор мы будем удерживать стены.
— Но зачем? — Голос Виссбрука стал тонким, как у девчонки. — С какой стати? Эта задача невыполнима! Пустая трата сил! Зачем, черт подери?
«Зачем? Вечно этот вопрос. Я сам уже устал задавать его».
— Если вы считаете, что мне известны мысли архилектора, то вы еще больший идиот, чем я полагал. — Глокта пососал десны, размышляя. — Впрочем, в одном вы правы. Городские стены могут пасть в любой момент. Мы должны подготовиться к отходу в Верхний город.
— Глокта пососал десны, размышляя. — Впрочем, в одном вы правы. Городские стены могут пасть в любой момент. Мы должны подготовиться к отходу в Верхний город.
— Но… если мы уйдем из Нижнего города, мы оставим причалы! Город лишится подвоза продовольствия! И пополнение не попадет к нам, если оно прибудет! А как же ваша блестящая речь, помните, наставник? Насчет того, что стена Верхнего города слишком длинна и ненадежна? Если внешние стены падут, город обречен, говорили вы! Мы должны защищаться на этом самом месте или сразу сдаться, так вы сказали! Если причалы будут в руках гурков… у нас не останется никаких путей к бегству!
«Мой дорогой, мой милый пухленький генерал, неужели ты не видишь? Бегство никогда и не рассматривалось как возможный вариант».