Бабка проводила меня до самого дуба, а затем круто развернулась и, небрежно помахав рукой, произнесла:
— Ну, бывай, что ли. Еще увидимся.
Закинув метлу на плечо, она бодро пошагала прочь. Только и успел крикнуть вдогонку: «Привет Кузьмичу», — прежде чем старушка скрылась из виду.
Гарпина не переставала удивлять своим экстравагантным поведением. Ее «еще увидимся» как-то не вписывалось в общую картину расставания на всю жизнь. Поэтому меня не покидало стойкое ощущение того, что я уходил на соседнюю улицу, и завтра имел все шансы снова столкнуться с ведуньей. Окинув на прощанье взглядом заросли Заповедника, я поспешил в широкую расщелину ствола, заполненную желтым туманом.
Как и в прошлый раз, золотистая дорожка привела меня к столбу с указателями, как и в прошлый раз, в степь уходила только одна — желтая дорожка, но у основания столба появилась небольшая горизонтальная площадка с рисунком виноградной грозди.
Догадываясь, что от меня требуется, я полез в карман и вытащил оттуда сосуд с бывшей собственностью Метрогила. Едва стекло коснулось картинки, зазвонил хрустальный колокольчик, и левее желтой тропинки появилась серебряная.
— Что ж, прощай, волшебный мир, — произнес я вслух и ступил на блестящее покрытие.
К сожалению, прощальная речь была несколько преждевременной, ибо окружающая местность явно не принадлежала Шаркусу. Я попал в мрачный обледенелый мир. Здесь было не холодно, но серые сумерки, безмолвная пустота черного беззвездного неба и голые растения вокруг наводили тоску. Редкие деревья и кустарники излучали тусклый свет, исходящий от полупрозрачной корки, покрывающей ветви без листьев. Такое же сияние шло от дорожки, другого освещения тут не было. Ни шороха, ни малейшего движения не наблюдалось в этой застывшей пустоте.
«Неужели и здесь кто-то живет?» — подумал я. Спрашивается, а мне это надо? Без знакомства с аборигенами я бы прекрасно обошелся. Но словно кто-то подслушал мои мысли, и гулкий топот нарушил мертвую тишину.
Звук доносился сзади и постепенно приближался. Сходить с тропинки и прятаться за тонкими стволами одиноких деревьев или редкими прутиками светящегося кустарника было по меньшей мере глупо, они не смогли бы укрыть даже шнырика. Я развернулся лицом к приближающемуся шуму и положил руку на эфес меча.
Черный всадник, которого легко было узнать по клыкастой лошади и характерному головному убору, на фоне местного пейзажа смотрелся во всей ужасающей красе особенно грозно. Ледяная корка, покрывающая гладкую шерсть коня, придавала фиолетовые оттенки цвету непроглядной тьмы. Клыки, словно застывшие языки синего пламени, обеспечивали характерную подсветку морды, на которой двумя огромными красными прожекторами светились глаза. Из шлема, в виде открытой пасти редкозубого животного, смотрели черные угли из-под бровей наездника. Его копье было направлено в мою сторону и готовилось пронзить насквозь, но, не доехав десяти шагов, мрачный воин неожиданно остановился.
Скорее всего, причиной неуверенности грозного бойца стал мой меч. Оружие не переливалось разными огнями, как обычно. Сейчас лезвие стало подобно солнечному лучу, осветив собою пространство в радиусе пяти метров. Возникли новые звуки, и я боковым зрением заметил таяние полупрозрачного покрытия на ветках. Именно стук капель привлек мое внимание.
Именно стук капель привлек мое внимание.
Молчаливая дуэль длилась не более пяти минут. Свет и тьма стояли напротив, молчаливо изучая друг друга. То, что передо мной враг, не вызывало никаких сомнений. Оставался лишь вопрос о причине его преследований. Свечение меча становилось все сильнее. Пусть только попробует приблизиться!
Однако воин не стал этого делать. Он поднял копье вертикально и, развернув коня, поскакал прочь. Я решил его не преследовать по двум причинам. Во-первых, у меня были собственные дела, а во-вторых, соревноваться в скорости с лошадью, заранее зная результат… Будем считать, что парень встретил, а затем проводил меня из сказочного мира. Ну, а отсутствие хороших манер можно объяснить трудным детством или дурной компанией.
Солнечный свет был, по-видимому, известен местной растительности: за короткий промежуток времени, пока продолжалась наша встреча с всадником, на ближайших кустах появились маленькие листочки, но стоило мечу вернуться к обычному состоянию, ледяная корка снова покрыла ветки. Теперь кустарник давал больше света, выделяясь среди своих собратьев наличием сияющей листвы.
Я продолжил прерванный внезапным появлением Черного призрака путь, стараясь не думать ни о чем, чтобы не накликать новую неприятность. Дорожка вскоре привела к одиноко стоящей арке, в верхней части которой висела табличка с изображением закрытых глаз. Выполнив требование, я вслепую двинулся вперед и, пройдя несколько шагов, остановился, чтобы осмотреться.
Ничего себе у них шуточки! Передо мной зияла огромная пропасть в форме пятиугольника, а вокруг обычный пейзаж Долины в лучах заходящего солнца. Я попал туда, куда не смог проникнуть ни один колдун. Я стоял на краю пропасти, именуемой знаком Дарго. Серебряная дорожка вела прямо в бездну.