Поднялся оглушительный радостный шум. И вот уже второй народ севера начал готовиться к войне.
Глава одиннадцатая ОХОТНИК ИДЕТ!
— Ты уверен, что знаешь, куда мы идем, старина? — спросил Конан. Он шагал впереди Рерина и Альквины и смотрел, нет ли где врагов с телом из плоти и крови, с кем он мог бы сразиться. Рерин же напряг все свое чутье, чтобы вовремя заметить опасное колдовство.
— Уверен настолько, насколько можно быть уверенным здесь. То есть не очень уверен. Где-то впереди находятся ворота. Через них мы сможем вернуться в наш мир и очутиться в том месте, из которого перенеслись сюда. Кроме этого, я почти ничего не могу сказать.
Они шли через лес, деревья в нем были высокие и росли густо.
Порой над кронами пролетали большие призраки с трепещущими крыльями. Но те твари, что попадались внизу, были маленькими и сами уходили с дороги людей.
— Я молюсь Имиру, чтобы нам поскорее вернуться назад! — сказала Альквина. На ней была рубаха Конана. Киммериец накинул на плечи свой плащ из волчьей шкуры. Оторвав край рубахи, Альквина кое-как смастерила себе обувку. Было не очень холодно, поэтому они не мерзли в этой одежде.
Они еще ничего не ели с самого утра, а вчера разделили на троих маленького зверька, убитого Конаном. Но люди севера привычны к лишениям.
— Ох, Эрик Черный! Да когда же мне попадется зверь! — Конан терял терпение. В животе у него громко урчало.
— Стой! — сказал Рерин.
— Ну что такое?
— Я что-то чувствую… Не знаю… Что-то совсем близко. Оно исполнено зла этого мира.
— Ты можешь сказать, какое оно? — спросила Альквина.
— Нет, ничего подобного я не видел в трансе. Оно не такое, как обитатели замка, и не такое, как демоны, которые тебя похитили Больше я ничего не могу сказать.
— Надеюсь, это не еще один адский скорпион? С меня вполне хватило одного, — сказал Конан.
— Нет, по-моему, нет, но… — Рерин поднял голову. — Смотрите!
Они взглянули туда, куда указал Рерин. На дальнем холме виднелась фигура всадника на коне. По ветру развевался длинный широкий плащ. Лицо было скрыто под сверкающим серебряным шлемом. В прорезях для глаз полыхал зловещий красный огонь. На таком большом расстоянии невозможно было разглядеть оружие и доспехи всадника. Конан вспомнил, о чем говорили демоны, когда он расспрашивал их об Альквине: «Будет послан Охотник!»
— Если это человек, — сказал он, — то и он сам, и его конь гораздо больше нормального роста. И он определенно не желает нам добра.
Альквина обратилась к Рерину.
— Ты думаешь, это человек?
— Мне кажется, вряд ли здесь существуют настоящие люди, — отвечал старик. — Кроме нас и, возможно, нескольких пленников, которых они похитили из мира людей. Но что это — я не могу сказать.
И вдруг всадник резко повернул кони и во весь опор поскакал прочь.
— Мне очень не нравится этот всадник, — сказала Альквина.
Конан пожал плечами:
— В этом проклятом плотном воздухе никак было не разглядеть его. С виду вроде великан, но, может быть, размеры искажены, как при миражах. — На самом деле Конан совсем не предполагал, что они увидели мираж, но не хотел еще больше пугать своих спутников. Если этот всадник затевает что-то против них, то беспокоиться лучше не заранее, а тогда, когда опасность станет угрожать непосредственно.
Они продолжили свой путь по лесу. Постепенно он сменился скудно поросшей деревьями и кустами равниной; здесь бежали ручьи и кое-где светлели луга. Конан заметил, что эта местность похожа на ту, куда они с Рерином попали в самом начале, едва очутившись в Стране демонов. Настроение Конана улучшилось, тем более что и видимость здесь была лучше — теперь он увидел бы врага еще издали и смог бы приготовиться к бою.
Заночевали они на лугу. Конан сделал себе копье из крепкой ветви и подбил животное, похожее на косулю. В этот вечер они поели отличного жаркого.
— Завтра утром будем у ворот, — сказал Рерин — Я отчетливо чувствую, что они очень близко. Чуть-чуть осталось идти.
— А что всадник? Ты чувствуешь его присутствие? — спросил Конан.
Рерин сосредоточился. Прошло несколько минут.
— У меня нет уверенности. Видишь ли, всякий магический предмет окружен особой аурой, которую может обнаружить тот, кто обучен этому искусству.
— У меня нет уверенности. Видишь ли, всякий магический предмет окружен особой аурой, которую может обнаружить тот, кто обучен этому искусству. Но аура бывает более сильной или более слабой. Сильная аура может перекрыть слабую, — так, мы не видим огонек свечи при ярком солнечном свете. Здесь магические ауры перекрывают одна другую, и различить их трудно. Сигнал, который исходит от ворот, очень сильный и отчетливый. А всадник… — Рерин пожал плечами, — у него не столь сильная аура, но очень, очень зловещая.
— Конан, как думаешь, сможешь ты победить этого жуткого всадника? спросила Альквина.
— Конечно. Если он смертен… А он наверняка смертен!
— Почему ты так в этом уверен?
— Потому что на нем шлем, — ухмыльнулся Конан. — Бессмертному не нужны доспехи. Он носит шлем, потому что не хочет, чтобы раскроили его череп.
— Надеюсь, ты прав, — сказал Рерин. — Мое чувство говорит мне, что завтра мы узнаем о нем намного больше.