Одна сразу направилась в нашу сторону, посадила за столик возле окна, ловко смахнула тряпкой невидимые крошки и застыла над нами в позе вопросительного знака.
— Что изволите, господа?
— Для начала принесите нам чаю с мёдом, — сказал я.
После сытного обеда в доме Густава Бирона, есть не хотелось, но горячий чай будет в самый раз. Мы порядком промёрзли, набродившись по вечернему Петербургу.
Служанка быстро выполнила заказ, принеся две дымящихся чашки, источавших крепкий аромат душистого чая.
— Ещё что-нибудь? — снова осведомилась служанка.
— Душенька, скажите, у вас можно снять комнату дней на десять? — спросил я.
— Сегодня как раз освободилась одна. Шкипер с аглицкого судна 'Утренняя Заря' комнату после себя оставили. Уплывают они, — пояснила женщина.
— Тогда мы возьмём.
— Одну на двоих? — уточнила служанка.
— Да. Как-нибудь устроимся. Сколько, кстати, стоит это удовольствие?
— Рупь в день вместе с едой, — пояснила женщина.
— Сколько?! — хором воскликнули мы, памятуя, что для России это большие деньги. Скажем, за двадцать рублей можно купить вполне приличный дом в деревне.
— Рупь, — спокойно повторила женщина. — Дешевле во всём Петербурге не найдёте. В 'Ливонии' ещё дороже выйдет — сорок копеек сверху нашей цены положите.
Да и мест свободных может не оказаться. У нас комнаты не простаивают. Не вы, так другие постояльцы появятся. Ежели хотите найти того, кто квартеры в наём сдаёт — знайте, это и дорого, и опасно.
— А если столоваться не каждый день? — закинул удочку я.
— Поговорю с хозяином, — женщина ненадолго оставила нас и вернулась, чтобы сообщить более приятную новость:
— Хозяин согласен сдать вам комнату за семьдесят копеек в день, если будете только завтракать.
— Берём, — поспешно закивали мы.
Похоже, наши финансы исчерпаются к сроку, указанному Бироном. Ну да ничего, как-нибудь прорвёмся. Лишь бы эти полторы недели протянуть.
Служанка отвела нас на второй этаж. Комната была уже готова — пол подметён и вымыт, мягкая постель расстелена, под кроватью спряталась ночная ваза. На тумбочке горела одинокая свечка ночника.
— Может, господа пожелают скрасить своё пребывание женским обществом? — с притворным смущением поинтересовалась служанка.
Гостиничный сервис во всём его 'очаровании'… Мы переглянулись. Карл почесал голову, развёл плечами.
— Э… как-нибудь в другой раз, — решил за всех я.
— Вас же двое… понятно. Не буду мешать, покойной ночи, — разочарованно хмыкнула женщина и быстро удалилась за дверь.
— Я правильно понял, что она приняла нас за… — открыл рот кузен.
— Правильно, — прервал я. — Но разборки отложим на будущее. Ещё будет возможность доказать этой куртизанке, что она в нас сильно ошибалась. А пока, туши свет. Спать хочу больше чем… Ну, ты меня понял, брателла.
Мы так устали, что, не раздеваясь, бухнулись на кровать и заснули до самого утра. Уверен, от нашего богатырского храпа стены ходили ходуном. Разбудили нас чьи-то шаги и деликатный кашель за дверью.
— Пожалуйте спуститься и откушать, — сообщила незнакомая служанка. — Вам уже накрыто.
Плотно перекусив, мы выбрались из-за стола и посвятили день прекрасному ничегонеделанию: гуляли по улицам города, глазели на украшенные скульптурами и живописными изображениями триумфальные ворота, возведённые в честь переезда императрицы из Москвы на постоянное жительство в северную столицу. Анна Иоанновна решилась на такой шаг после долгих уговоров Миниха, который и возглавил масштабную перестройку города. Нынешний Санкт-Петербург многим обязан его инженерному и руководительскому талантам.
Ворота поставили неподалёку от деревянной Троицкой церкви и домика Петра Первого: скромного, состоящего всего из двух комнат. Домик выкрасили в красный цвет, а чтобы он простоял дольше на память потомкам — соорудили над ним специальную крышу, удерживающуюся на каменных опорах.
Великий император любил бывать в Троице, приходя туда со всей семьёй.
К вечеру мы едва волочили ноги, однако нас переполняли впечатления. Карл находил, что красивей города нет нигде в Европе.
— Может, разве что Венеция, — вздыхал он.
Полторы недели пролетели как один миг. Карл всё же устроил рандеву бойкой служанке, и она сняла с него все подозрения. Я пока предпочитал воздерживаться от слишком тесных контактов с женским полом. Не то, чтобы меня можно назвать монахом, просто свободные отношения никогда не привлекали. Я из тех, кто ищет 'большой и чистой любви' и не раз на том обжигается.
Отдав хозяину герберга последние деньги, мы отправились на поиски полковой канцелярии Измайловского полка. Благодаря любезности встреченных прохожих, не пришлось долго кружить по городу — ибо в привычном понимании двадцать первого века как такового военного городка с казармами, оружейкой, клубом и так далее не имелось.
Был небольшой полковой двор, в котором размещались помещения, отведённые под канцелярии, штаб, магазины, конюшенные 'анбары', слесарные мастерские, цейхгауз — место для хранения оружия и боеприпасов, а также оборудованный плац, где производилось обучение. Сами служивые 'от травы до травы' проживали в палаточных лагерях, а потом отправлялись на зимние квартиры, становясь на постой к горожанам. К примеру, нижние чины Семёновского полка размещались в четырёх с лишним сотнях обывательских домов, порой расположённых довольно далёко друг от друга. Разумеется, чтобы поднять полк по тревоге требовалось потратить уйму времени на сборы. К тому же далеко не везде в городе имелись мосты, и солдатам приходилось искать всевозможные способы переправы.
В начале тридцатых годов восемнадцатого века Измайловский полк размешался в четыреста семьдесят одном обывательском доме в Москве, затем два батальона проделали путь до Петербурга и стали на постой на Адмиралтейской стороне. Третий батальон застрял в первопрестольной ещё на некоторое время и лишь в 1734 году перебрался в город на Неве, расположившись на стороне Петербургской.