Мы будем Вам очень признательны, если Вы оцените данную книгуили оставить свой отзыв на странице комментариев.
246. Читатель, может быть, помнит пьесу А. Островского «Гроза». Есть в ней беседа дворовой девушки Глаши и странницы Феклуши. С точки зрения Феклуши, за пределами православного мира все цари и правители — неправедные, и потому все, что они судят и решают — неправильно. «Такой предел им положен». Феклуша выведена в пьесе, как пример дикости и косности «непросвещенного народа», диких представлений и нравов «темного царства». Но суждения самой «образованной общественности» вдруг приобретают некое сходство с суждениями Феклуши. Для «просвещенных» тоже все, лежащее за пределами их мирка, — нечто «неправедное» и подлежащее «исправлению». (Прим. науч. ред.)
247. В России в советский период несколько раз культивировались похожие идеи (видимо, мы так пытались «догнать Запад») и всякий раз с катастрофическими последствиями. Идею поворота сибирских рек в Среднюю Азию, к счастью, все-таки не осуществили. Идею отравления вод Байкала промышленными отходами осуществили частично. А вот целину распахали! Масштаб бедствия несколько меньший, чем в США, но принципиально такой же: первые три года зерна получали очень много, не хватало вагонов на вывоз. А потом ветры унесли почвенный слой, и грандиозную идею «преобразования природы» тихонько свернули.
248. Я бы упомянул еще и «теорему неполноты» австрийского математика Геделя. Гедель установил, что арифметика развивается по законам, которые лежат за пределами самой арифметики. Это открытие повлекло за собой целую революцию во всем естествознании в философии науки. До Геделя для ученых было очевидно, что каждый объект научного исследования можно и нужно изучать сам по себе, вне связи с другими явлениями. После Геделя общим местом стало, что «каждая сущность не самодостаточна». Мир — это не склад не зависящих друг от друга явлений, объектов и процессов, а иерархически организованный организм, в котором одни сущности — части других. Это имеет много мировоззренческих последствий, в т. ч. для идеи демократии, автономии личности и др. политических установок. Действительно, если отдельный человек автономен и независим от всех остальных, то механически понимаемая демократия и культ «прав человека» обретает высокий смысл и опору на научные авторитеты. Если же человек сам по себе не имеет особого смысла вне семьи, профессии, страны, нации, гражданства, языка, культуры… и если народы, культуры и языки не имеют смысла вне цивилизаций и всего человечества… тогда и идея демократии приобретает совершенно другой смысл. (Прим. науч. ред.)
249. Некоторые специалисты стали делить науку на «технонауку», основу научно-технического прогресса, и на фундаментальную науку, которая имеет с технонаукой мало общего. (Прим. науч. ред.)
250. Да, очень редкое! Западные ученые мало и плохо читают по-русски, а работы российских ученых, продолжавших дело В. И. Вернадского, переведены не все и мало известны. А сами мы смотрим на Запад — кого-то он признает и назовет? В результате такие великаны науки, как Н. Н. Моисеев, А. Л. Яншин, М. И. Будыко, мало известны не только вне России, но и в ней самой. А нам временами пытаются навязать в роли провидца О. Хаксли с его бредовыми идеями синтеза культур Запада и Востока на основе беспрерывного занятия сексом и поедания наркотиков. Якобы тоже «космист». Не знаем мы собственной славы… (Прим. науч. ред.)
251. Не все немцы уехали из страны, и их потомки не перестали заниматься наукой и очень многие и сегодня живут в России. Только они или сменили фамилии, или это потомки по женской линии, их фамилии русифицированы, или просто никому ничего не говорят. Я лично знаю Морозовых, которые происходят от академика XVIII в. Мюллера: в годы Первой мировой войны предок нынешних Мюллеров-Морозовых сменил фамилию и ушел добровольцем на фронт — воевать за Россию. В Петербурге живут потомки знаменитого математика Эйлера. Фамилия у них другая, по мужу одной из внучек великого ученого. Они с большим юмором относятся и к родству, и к тому, что мало кто об Эйлере знает. А меня они просили их настоящей фамилии в печати не упоминать. (Прим. науч. ред.)
252. Кстати, немецкие коллеги встретили в штыки утверждение Михайло Васильевича о том, что «ничто не берется из ничего». Как?! А Господь Бог?! Он сотворил материальный мир из ничего! Был даже написан донос в Святейший синод о богоотступничестве великого ученого. Вот православные священники ничего против идей Ломоносова не имели и на доносе написали кратко: «Предоставить разбираться г-дам ученым. Оставить без последствий». Это к вопросу о том, кто здесь у нас средневековый мракобес, а кто — прогрессивнейший тип.
253. Нечто очень русское есть и в «хобби» Дмитрия Ивановича: он любил изготавливать чемоданы. Почему именно чемоданы? О том история умалчивает, любил и всё. Однажды знакомые увидели, как великий ученый скрывается в чемоданной лавке, отдает 2 изготовленных чемодана и получает за работу от приказчика. Почтительно кланяясь, приказчик провожает Менделеева за порог. — Парень, да ты знаешь, кто это?! — Конечно, знаем-с! Очень важный человек, великий чемоданных дел мастер, господин Менделеев.