Во второй раз собрал царь княжеских, боярских и богатых купеческих детей, приказал своей малой дочери снарядиться в цветное платье и идти — себе жениха выбирать. Снарядясь, она выступила, наливала чашу зелена вина, ходила-ходила, чашу на стол постановила, отдала отцу поклон и сказала: «Государь батюшка! Здесь нет по мне жениха». Отвечал на то отец: «Ах ты, дочь моя разборчивая! Из каких же людей тебе жениха надобно? Коли так, соберу теперь мещан да крестьян, дураков — голь кабацкую, скоморохов, плясунов да песельников; хочешь не хочешь — выбирай себе мужа!»
Разослал царь свое повеление по всем городам, деревням и селам; собралось на царский двор мещан и крестьян, дураков — пьяниц кабацких, плясунов и песельников многое множество; в том числе и Незнайко был. Снарядилась царевна в цветное платье, выступила на красное крыльцо, наливала чашу зелена вина и смотрела на тот простой народ. Увидала Незнайку: ростом он всех больше, туловом толще, кудри словно золото по плечам рассыпаются; подошла к нему близко, поклонилась низко, подала ему чашу заздравную и таково слово молвила: «Пей, мой суженый! Тебя со всякое дело станет». Незнайко принимал чашу правой рукой, выпивал за единый дух, брал царевну за руки белые, целовал в уста сахарные, и пошли они к самому царю. Царь приказал всем троим зятьям свадьбы играть; свадьбы сыграли, пиры отпировали, и стали царевны с мужьями жить — ни о чем не тужить.
За теми свадьбами захлопотался царь и позабыл воротить назад своих посланников, что поехали с его указами — из чужих стран женихов сзывать. А посланники в те поры успели до срацынского королевства добраться; кликнули клич по торгам, по рынкам и повестили царский указ. Вот и собралось трое братьев; были то храбрые борцы, сильные богатыри, много земель на своем веку изъездили, много держав покорили. Сперва отправился в путь меньшой брат, а за ним пошло войско несчетное. Подошел он к столице этого царя и узнал, что царевны уж замужем; очень рассердился и послал к царю грозное письмо: «Приехал-де я от срацынского королевства с добрым делом — сватовством, проезжал для того многие земли и области, а ты дочерей замуж отдал, своих посланников не закликнул4; заплати мне теперь за протори, за убытки. Ежели не заплатишь, весь город пожгу, весь народ прибью и тебя самого при старости лютой смерти предам!»
Говорит тогда царь: «Зятья мои милые! Как нам быть, что делать?» Отвечали королевич с царевичем: «Мы той грозы не боимся, сами с богатырем сразимся! Собирай-ка, батюшка, силу-армию и конную гвардию». По тем словам собиралось войско немалое: царевич устроил пехотные полки, королевич — конные; выехали оба в чистое поле далеким-далеко, увидали храброго борца, сильного богатыря, убоялись и уезжали в господские дачи, за леса дремучи, за болота зыбучи: не найти их, не сыскать! Оставались полки без начальства; что делать — не ведают, страшного суда ждут. А Незнайко на печке лежит, его богатырское сердце кипит; говорит своей жене: «Жена моя милая! Пойдем-ка в деревню; того и смотри что город сожгут, людей прибьют, отца твоего в полон возьмут, а мы этому делу не виновны, этой беде не причинны». — «Нет, — отвечала царевна, — я лучше умру, от отца, от матери не уйду». Простилась она с Незнайкою и пошла к отцу на балкон; царь на балконе стоит, во чистое поле в подзорную трубку глядит.
Незнайко срядился по-деревенски — надел шляпу, кафтан, рукавицы, вышел за город никому невидимо, никому незнаемо, пришел на высокий холм и скричал тут богатырским голосом, молодецким посвистом. На тот его крик да бежит из чиста поля добрый конь со всеми доспехами: изо рта у него огонь-пламя пышет, из ушей дым кудряв валит, из ноздрей искры сыплются; хвост у коня в три сажени, грива до копыт легла. Незнайко-дурак подошел поближе, накладывал на коня потники, войлоки, седельце черкасское; подтянул двенадцать подпруг, тринадцатую нагрудную; подпруги были белошелковые, пряжицы красного золота, спенки5 были булатные — то не для басы6 их, для крепости богатырския, что шелк не рвется, булат не гнется, красное золото в земле не ржавеет. На себя накладывал все доспехи военные: латы железные, щит булатный, копье долгомерное, меч-палицу боевую и саблю вострую; садился да на добра коня, бил коня по крутым бедрам, просекал мясо до белых костей. Его добрый конь возъяряется, от сырой земли кверху подымается, что повыше лесу стоячего, пониже облака ходячего; начал скакать — по мерной версте за единый скок; ископыть7 коня богатырского — целые печи земли выворачивались8, подземные ключи воздымалися, во озерах вода колебалася, с желтым песком помешалася, во лесах деревья пошаталися, к земле приклонялися.
Скричал Незнайко богатырским голосом, сосвистал молодецким посвистом — звери на цепях заревели, соловьи в садах запели, ужи-змеи зашипели. Такова была поездка Незнайкина! Ехал он мимо дворца государева, мимо крыльца красного, говорил: «Здравствуй, великий государь, со всей свитой царскою!» Перескочил через те стены белокаменные, через те башни наугольные да во чисто поле, где стояла сила-армия и конная гвардия; скричал: «Здравствуйте, ребята! Где ваши начальники?» Увидал да во чистом поле храброго борца, сильного богатыря: на добре коне разъезжает, как орел воспархивает, силу-армию устрашивает; закричал Незнайко зычным голосом, аки трубою громкою, и начали они в одно место съезжатися, подняли палицы железные в пятьдесят пудов.