Теперь меня не устраивали его недомолвки. Предупрежденному легче, чем вооруженному.
— Мы попробовали психометрию, — вмешался закатанин. — Мои способности несколько ограничены, но вдвоем у нас кое?что получилось.
Этот термин ничего мне не говорил, и, очевидно, он понял это, потому что сразу все объяснил, и я был рад, что это сделал именно он, а не мутант, снисходительность которого в подобных ситуациях раздражала меня.
— Если сконцентрироваться на каком?то предмете, то, имея определенные способности, можно извлечь из него информацию о его бывших владельцах. Любой предмет, использование которого сопровождается сильными эмоциями, например меч, побывавший в битве, сохраняет самые яркие впечатления, которые потом может воспринять особо чувствительное сознание.
— И что же чаша?
— К сожалению, она была центром эмоций не одного индивидуума и даже не одного вида. А поведение некоторых из ее владельцев слишком отличалось от норм, которые приняты сегодня. Хотя мы извлекли массу эмоциональных остатков, некоторые из них совершенно бессвязны. Многие впечатления накладываются друг друга.
Мы предполагаем, что чаша гораздо старше гробницы, в которой ее нашли. Было очень трудно разделять слои, но мы обнаружили по крайней мере четыре таких слоя, оставшихся от предыдущих обладателей.
— А камень предтеч?
— Вот тут мы столкнулись с определенными трудностями. Та сила, которая оживляет его, к сожалению, управляет и смесью впечатлений. Но мы точно знаем, что карта была самым главным предметом для ее первого хозяина, а для последующих владельцев чаша значила гораздо меньше.
— Допустим, мы действительно найдем источник камней, — сказал я. — Что потом? Мы не можем надеяться на то что нам удастся контролировать их перемещение. Любой человек, который обладает монополией на сокровища становится мишенью.
— Это логично, — согласился Зильрич. — Здесь нас четверо. И такой секрет не сможет долго оставаться секретом. Нравится нам это или нет, но придется контактировать с представителями властей, в противном случае мы вынуждены будем скрываться.
— Но мы можем выбирать, с какими властями иметь дело, — заметил я, задумавшись.
— Логичный и, возможно, самый лучший вариант.
Иит наткнулся на мою мысль, подхватил ее в полу?сформулированном состоянии и сам сделал вывод.
— И если это будут закатанские власти, — сказал я вслух.
Зильрич окинул меня взглядом.
— Это слишком большая честь для нас.
— По праву.
То, что чужестранцу я мог довериться больше, чем своему собственному виду, вызвало у меня небольшой укор совести. Но это было так. И я передал бы тайну нашей находки (если мы найдем что?нибудь, что нужно будет хранить в тайне) любому члену их Совета с большей охотой, чем кому?нибудь из моих собственных лидеров. Закатане никогда не создавали империи, никогда не расселяли колонии среди звезд. Во все времена они были наблюдателями, историками, учителями. Но они никогда не поддавались страстям, фанатизму, всем этим эмоциям, которые творили в моем виде великих героев и злодеев.
— А если этот секрет будет таким, что его нельзя будет ни с кем разделить? — спросил Зильрич.
— Посмотрим, — уклончиво ответил я.
Этот вопрос надо будет решать вместе с Иитом и Рызком, мнение которого теперь тоже нужно было принимать во внимание.
— Посмотрим, — повторил Иит, он явно не хотел распространяться на сей счет.
Я не в первый раз подумал о том, что упорное стремление Иита найти источник камней, объяснялось какими?то другими причинами, о которых он никогда мне не рассказывал.
Я не в первый раз подумал о том, что упорное стремление Иита найти источник камней, объяснялось какими?то другими причинами, о которых он никогда мне не рассказывал. Да и мог ли я сам полностью отказаться от камней предтеч, понимая что эти камни способны еще на очень многое? Допустим закатане предложат нам спрятать, разрушить их, забыть все, что мы узнали об этих драгоценностях. Смогу ли я без сожаления согласиться на это?
Об этом я размышлял и позже, лежа на кровати в каюте. Иит лежал рядом со мной и не вмешивался. Но в конце концов, запутавшись в своих мыслях, я спросил мутанта:
— Во время чтения прошлого чаши что ты действительно узнал о ней?
— Как сказал Зильрич, там было несколько слоев прошлого, и они накладывались, перемешиваясь друг с другом, поэтому то, что мы все же добыли, было так разрозненно, что очень трудно поддается расшифровке. Она создана не теми, кто положил ее усыпальницу. Они пришли, я знаю это точно, гораздо позже, и сами нашли ее как клад, а потом захоронили с каким?то правителем, отдавая ему погребальные почести.
— Источник камня, — он замешкался, и мне показалось, что мысль, которую я уловил, была окрашена некоторым волнением, — трудно определить. Хотя, если мы правильно прочли координаты, то сейчас летим именно к этому источнику. И камень был установлен в карту, как путеводная звезда для тех, кому это было очень важно. Но я не думаю, что их родная планета была так же и источником камней. Тем не менее, от этого чтения у меня все перемешалось в уме и чем меньше я буду вспоминать об этом, тем лучше! На этом он оборвал контакт и свернувшись в клубок, заснул. Очень скоро я последовал его примеру.