— Ага, — криво усмехнулся Требютор, спрятав саблю. — Наша скромница проснулась. Я так понял, ты предлагаешь свою кандидатуру?
— Ты меня верно понял, — девчонка разложила на столе рожок с порохом, шомпол, пули и принялась не спеша заряжать свой пистолет. — То, что тебя знают на Тортуге, это, конечно, аргумент. А как насчёт Ямайки? Сможешь ли ты достойно ответить Моргану, если ему вдруг придёт в голову нас надуть? Это при том, что ямайской братвы там будет раза в два побольше, чем наших. Я уже не говорю о количестве пушек.
— Ну, тут тебе среди нас равных нет, — согласился другой француз, Ле Гаскон. — У тебя одной больше пушек, чем у нас всех, вместе взятых. А что насчёт опыта?
— Галеон мне в руки не сам прыгнул, — ответила Галка, забивая пыж. — Это во-первых. Во-вторых, я знаю кое-кого из ямайских парней. Всё-таки мы не один месяц там бросали якорь. Можно будет при случае отдельно договориться. Ну и в-третьих… Я уже говорила, что именно. Кто из вас способен отстоять наши права в том случае, если Морган всё-таки начнёт загонять нас под стол? Лично я его не боюсь. А может ли кто-нибудь из вас сказать то же самое о себе? Только честно, без раздувания щёк.
Капитаны начали переглядываться. Их всех засмеют, если они поставят над собой девку. С другой стороны, эта девка на насмешки могла ответить залпом шестидесяти двух пушек. Да и в самом-то деле, никого не боялась и вполне была способна перегрызть горло кому угодно. Ну, и её удача — тоже не последний аргумент.
— Метишь в адмиралы, девочка? — хмыкнул Требютор. — Не слишком ли жирно тебе будет? Мы не детишки, чтобы нас по морю водила гувернанточка.
— Если ты против, так и скажи, — девушка пожала плечами. Загнав в ствол пулю, она убрала своё оружейное хозяйство и заткнула пистолет за пояс. — Назначай адмиралом себя любимого, а я в таком случае отчаливаю. «Гардарика» и «Орфей» — хорошие корабли. Сильные. По их палубам ходят лучшие в этих водах вояки. За два-три рейда мы захватим столько испанского добра, что ваша доля от добычи Моргана покажется подаянием.
— Чёрт… — ругнулся Дюмангль, капитан «Летучего дьявола» — грозной посудины о шести пушках. — Франсуа, ты что, головой об фальшборт стукнулся? Кому мы, к дьяволу, будем нужны без «Гардарики»?
Французы тут же подняли галдёж, но теперь Галка была спокойна за исход дискуссии. Её последний аргумент оказался решающим. Большинство поддержало Дюмангля и Ле Гаскона. Требютор, хоть амбиций у него было выше крыши, не без сопротивления, но был вынужден согласиться с их мнением.
— Ладно, черти полосатые, — процедил он. — Хотите ходить под началом у юбки — ходите. Хотите, чтобы я тоже ходил под началом у юбки — я буду ходить. В конце концов, девчонка права: без её пушек Морган на нас плюнет и разотрёт. Только одно условие, детка, — тут он сурово воззрился на Галку. — Я не потерплю, если ты вздумаешь настаивать, чтобы я называл тебя капитаном.
— Я и не настаиваю, — девушка пожала плечами. — Но я не буду возражать, если когда-нибудь ты меня всё-таки так назовёшь.
Сказано это было совершенно серьёзно, без малейшего намёка на юмор, отчего французы пороняли челюсти на пол. Этот воробей умеет удивлять, чёрт побери.
— Ну, ну, — Требютор опомнился первым. — Дай Бог тебе терпения, девочка. Можешь ведь и не дождаться.
— Там видно будет, — Галка поднялась. И так посмотрела на собравшихся, что ни один не усидел на лавке. Все встали. — Что ж, джентльмены, на сборы — две недели. Курс на островок Ваш у южного побережья Эспаньолы. [16] К двадцать четвёртому октября всем нужно быть там. Кто опоздает, тот ничего, соответственно, не получит. Всем всё ясно? Тогда по местам, господа капитаны.
4
Эшби, не проронивший за всё время совета капитанов ни слова, молчал и по дороге в порт. «Он хоть когда-нибудь бывает чем-то доволен? — хмуро думала Галка, когда они сели в шлюпку. — Смотрит на меня так, будто я каждому встречному-поперечному дули кручу». Лишь на корабле, после обсуждения ситуации со всеми офицерами, Эшби позволил себе высказать своё мнение. Напросившись на приватную беседу в капитанской каюте, он сразу дал понять, что взбешён.
— Капитан, — сказал он, сверля Галку таким взглядом, будто собрался прямо сейчас изжарить её и съесть. — Или, может, мне теперь называть вас адмиралом? Что, чёрт подери, происходит?
— Что вы хотите знать, Джеймс? — девушка была необъяснимо спокойна. — Спрашивайте. Вам я отвечу.
— Вы же всей душой против этого похода.
Вам я отвечу.
— Вы же всей душой против этого похода. Я знаю, при желании вы могли бы убедить команду склониться к вашему мнению. Но вы не только собираетесь идти на встречу к Моргану — вы вытребовали себе звание адмирала Тортуги! Я хочу знать, зачем.
— Хорошо, Джеймс, я скажу, — Галка как-то странно на него взглянула. — Морган собирается в свой последний поход, и потому не станет церемониться с Береговым братством, когда дойдёт до дележа. С чего я это взяла? Месье д'Ожерон сообщил мне в последнем разговоре кое-какие слухи, дошедшие до него из Парижа и Лондона. Над головой Модифорда собираются нехилые тучки, скоро разразится шторм. Морган понимает, что его покровителя так или иначе вызовут на ковёр, и решил напоследок сыграть на все. Если повезёт, и он сорвёт банк, то ему хватит дать на лапу кое-кому в Лондоне — не будем тыкать пальцем, — чтобы спасти свою шкуру. Если нет, он погиб. Потому-то он будет цепляться за каждый песо, ведь каждая лишняя побрякушка — это его жизнь. Потому-то мы нужны ему в качестве пушечного мяса, с которым можно будет под конец и вовсе не делиться… Видите, Джеймс, чтобы быть хорошим пиратом, нужно ещё быть хоть сколько-нибудь хорошим политиком. Морган — политик. Хоть и неуклюжий, но он всегда просчитывает ситуацию исходя из лондонских раскладов. А мы, если не хотим геройски сдохнуть во имя интересов далёкой, как никогда, Англии, должны просчитывать ситуацию на два хода вперёд от Моргана. И тогда окажемся при делах. Нет — на фига мы тут вообще собрались?