— Милосердные небеса! Прямо какой-то ханский дворец! — Моника вдруг что-то вспомнила. — Дживс, ты сказала? Почему это имя мне знакомо?
Рори поспешил пролить свет:
— Берти Вустер. У него слугу зовут Дживс. Наверно, его брат или тезка.
— Нет, — возразила Джил. — Это он и есть. Билл получил его в ленд-лиз.
— Но как же Берти-то без него обходится?
— По-моему, мистер Вустер сейчас в отъезде. Во всяком случае, Дживс сам в один прекрасный день явился сюда и объявил, что готов принять на себя обязанности дворецкого, ну и, естественно, Билл за него ухватился. Это не человек, а сокровище. Билл говорит, что он «старой закалки», не знаю точно, что это значит.
Это не человек, а сокровище. Билл говорит, что он «старой закалки», не знаю точно, что это значит.
Моника все еще недоумевала.
— А средства на все это? Он платит жалованье своим придворным или только одаривает их время от времени обворожительной улыбкой?
— Ну конечно, платит. Щедро. Еженедельно по субботам расшвыривает кошельки с золотом.
— Откуда же он его берет?
— Зарабатывает.
— Не смеши меня. Билл за всю жизнь не заработал ни пенни, исключая раннее детство, когда ему платили по два пенса за прием касторки. Где он мог заработать?
— Он делает какую-то работу для Сельскохозяйственного совета.
— Ну, на этом не разбогатеешь.
— А вот Билл сумел. Наверно, ему платят больше, чем другим, за то, что он очень хорошо исполняет свои обязанности. В чем они состоят, я на самом деле точно не знаю. Он садится утром в машину и уезжает. Я думаю, инспектирует. Собирает сведения по вопросникам. А так как с цифрами он не особенно в ладах, с ним ездит Дживс.
— Ну что ж, замечательно, — сказала Моника. — А то я испугалась, не принялся ли он снова играть на скачках. Было время, я страшно за него беспокоилась, когда он гонял с ипподрома на ипподром в своем сером цилиндре, он еще носил в нем сэндвичи.
— Нет, нет, это исключено. Я взяла с него честное благородное слово, что он никогда больше не поставит деньги на лошадь.
— Разумная мера, — одобрил Рори. — Хотя, конечно, иногда немного встряхнуться не вредно. Мы в «Харридже» устраиваем маленький тотализатор на разные важные события. По пять шиллингов. Ставки крупнее не поощряются начальством.
Джил подошла к стеклянной двери в сад.
— Ну хорошо, — сказала она. — Мне вообще-то некогда тут болтать, меня работа ждет. У Билла приболел ирландский терьер, я зашла взглянуть, как он.
— Дайте ему болюс.
— Я применяю новую американскую мазь. У бедняги чесотка. Увидимся еще сегодня.
И Джил ушла по делам милосердия, а Рори обернулся к Монике. От его обычного бесстрастия не осталось и следа. Он оживился, принял проницательный вид — ну просто Шерлок Холмс, напавший на след преступника.
— Мук.
— Да?
— Что ты на это скажешь, старушка?
— На что?
— На это внезапное обогащение Билла. Тут явно что-то не так. Если бы у него завелся один дворецкий, это бы еще можно было понять: переодетый судебный исполнитель. Ну а горничная? А повар? И автомобиль? И, черт возьми, оплаченные счета за телефон?
— Да, я согласна. Это странно.
— Не просто странно. Смотри сама. Когда я прошлый раз посещал Рочестер-Эбби, Билл находился в состоянии полного безденежья, естественном для представителя английских высших классов наших дней, — выпивал кошкино молоко и подбирал сигарные окурки в сточных канавах. Приезжаю теперь и что же я вижу? Дворецкие в каждом углу, повсюду, куда ни глянь, горничные, на кухне повара теснятся у плиты, тут и там ирландские терьеры, да еще раздаются фантастические разговоры про мальчиков для чистки обуви и ножей. Это… это… Забыл слово. Ну, как это говорится?
— Не знаю, что ты хочешь сказать.
— Знаешь. Начинается на «ир».
— Ирак? Ирвинг? Иррадиация?
— Да нет. Иррационально, вот какое слово. Все это совершенно иррационально. Разговоры про работу для Сельскохозяйственного совета, конечно, отбрасываем, это чистая лапша на уши. Сказки для маленьких. Таким роскошеством на жалованье от Сельскохозяйственного совета не обзаведешься. — Рори замолчал и погрузился в задумчивость. — Слушай, а что, если Билл решил пойти в джентльмены-грабители?
— Не говори глупостей.
— Слушай, а что, если Билл решил пойти в джентльмены-грабители?
— Не говори глупостей.
— А что, некоторые идут. Рэффлс, например, если помнишь, был джентльменом-грабителем и жил вполне неплохо. Или, может быть, он кого-то шантажирует?
— Господи, Рори, ну что ты такое говоришь!
— Выгодное занятие, насколько я знаю. Присмотришь себе какого-нибудь богача, проведаешь его гнусные тайны и шлешь ему письмо, что, мол, тебе все известно и пусть он положит десять тысяч фунтов мелкими купюрами под столб на второй миле Лондонского шоссе. Потратишь эти десять тысяч, берешь с него еще столько же. Сумма со временем возрастает, и вот тебе разгадка всех этих дворецких, горничных и так далее.
— Если ты будешь меньше плести чушь и перенесешь наверх больше чемоданов, мир станет значительно лучше.
Рори подумал и понял, что от него требуется.
— Ты хочешь, чтобы я перенес чемоданы наверх?
— Вот именно.
— Будет исполнено. Девиз «Харриджа»: «Сервис».
Снова зазвонил телефон. Рори возвратился и поднял трубку.