— Вы успеваете подумать обо всем, Дживс.
— Ваше сиятельство очень добры.
— Пинты будет довольно.
— Я тоже так думаю, милорд, в охлажденном виде, понятно.
А несколько минут спустя, когда Дживс с маленьким подносом в руке пересекал гостиную, из сада через стеклянную дверь вошла Джил.
Глава XIX
Характерная черта женщин как класса, притом делающая честь их чувствительным сердцам, состоит в том, что их всех, кроме разве так называемых гангстерских марух, идея физической расправы решительно отталкивает. Пусть умерла любовь, им все же не радостно думать, что вот ужо, бывший нареченный теперь получит пару горячих охотничьим хлыстом в бывалых руках пожилого, но еще мускулистого начальника полиции графства. И когда они слышат от этого начальника о планируемой операции такого рода, они инстинктивно устремляются в дом предполагаемой жертвы, дабы описать положение вещей и предостеречь от угрожающей опасности. Именно с этой целью явилась Джил в Рочестер-Эбби, а так как с бывшим женихом она больше не разговаривала, было непонятно, каким образом сообщить ему принесенную весть. Встреча с Дживсом разрешила эту трудность. Объяснить Дживсу в нескольких словах, о чем речь, намекнуть, чтобы Билл сидел и не высовывался, покуда старый джентльмен не покинет его жилище, — и можно со спокойным сердцем возвращаться домой в сознании исполненного долга и сделанного неприятного дела.
— Здравствуйте, Дживс, — проговорила она.
Дживс обернулся и посмотрел на нее благосклонно и почтительно.
— Добрый день, мисс. Вы найдете его сиятельство в библиотеке.
Джил гордо вскинула голову. И вытянулась во весь рост, сколько в ней его было.
— Нет, не найду, — ответила она тоном прямо из холодильника, -потому что я туда вовсе и не собираюсь идти. У меня нет намерения говорить с лордом Рочестером. Я только хочу ему кое-что с вами передать.
— Очень хорошо, мисс.
— Скажите ему, что папа идет сюда, он собирается попросить у него хлыст, чтобы отхлестать его.
— Не понял, мисс?
— Все очень просто, разве нет? Вы ведь знаете моего отца?
— Да, мисс.
— И что такое хлыст, тоже знаете?
— Да, мисс.
— Вот и передайте лорду Рочестеру, что эта комбинация направляется к нему.
— А если его сиятельство поинтересуется, чем вызвано недовольство полковника Уайверна?
— Можете объяснить, что я ему рассказала про события минувшей ночи. Или, вернее, сегодняшнего утра. В два часа пополуночи, если быть абсолютно точными. Он поймет.
— В два часа пополуночи, мисс? Как раз в то время, когда я сопровождал миссис Спотсворт к разрушенной часовне. Мадам выразила желание пообщаться с духом леди Агаты, это супруга сэра Карадока Крестоносца, который покрыл себя славой в битве под Яффой, если не ошибаюсь. Считается, что она бродит там в ночные часы.
Джил рухнула в кресло. Внезапно ожившая надежда, хлынув в щели ее разбитого сердца, встряхнула ее от носа до кормы, и все кости в ее теле размякли.
— Что… что вы сказали?
Дживс был человек добросердечный. И не только добросердечный, но еще умеющий в случае надобности молниеносно откупорить бутылку шампанского. Прямо как сэр Филип Сидней, уступивший когда-то фляжку с водой раненому солдату, Дживс выдернул пробку из бутылки, которую нес: нужда Джил, на его взгляд, была настоятельнее нужды Билла.
— Позвольте мне, мисс.
Джил с благодарностью осушила бокал. Глаза ее расширились, на лице вновь появился румянец.
— Дживс, это вопрос жизни и смерти, — произнесла она. — Минувшей ночью в два часа пополуночи я видела, как лорд Рочестер выходил из комнаты миссис Спотсворт, он был в кошмарной лиловой пижаме. Вы говорите, что миссис Спотсворт в это время там не было?
— Совершенно верно, мисс. Она была со мной в разрушенной часовне и рассказывала мне увлекательные истории про новейшие исследования, проведенные Параприродным обществом.
— Что же тогда лорд Рочестер делал в ее комнате?
— Похищал ее подвеску, мисс.
К несчастью, когда Дживс произнес эти слова, Джил как раз отпила глоток шампанского — и поэтому поперхнулась. А так как ее собеседник счел бы недопустимой вольностью шлепнуть ее по спине, ей пришлось довольно долго откашливаться, прежде чем она снова смогла говорить.
— Похищал подвеску миссис Спотсворт?
— Да, мисс. Это длинная и довольно запутанная история, но если вы желаете, чтобы я пересказал вам ее вкратце, останавливаясь лишь на основных моментах, буду рад это сделать. Вам интересно было бы узнать истинное положение дел его сиятельства, завершившихся, как я уже упомянул, присвоением принадлежащей миссис Спотсворт драгоценности?
— Да, Дживс, — еще не отдышавшись, еле выговорила Джил.
— Очень хорошо, мисс. В таком случае я должен повести речь о том, «кто любил без меры и благоразумья, И, в жизни слез не ведав, льет их, Как целебную смолу роняют аравийские деревья».
— Дживс!
— Да, мисс?
— Что вы такое городите?
Дживс обиделся.
— Я пытался объяснить, что в народные букмекеры его сиятельство пошел исключительно из любви к вам.
— В букмекеры?
— Обручившись с вами, мисс, его сиятельство решил — и вполне справедливо, на мой взгляд, — что для содержания жены ему потребуется доход существенно более высокий, чем он располагал до этого. Перебрав и взвесив преимущества ряда других профессий, он избрал карьеру букмекера для общедоступных трибун и принял фирменное название «Честный Паркинс». Я исполнял при нем должность помощника. Мы оба носили накладные усы.