Ну и так далее на том же уровне. Один какой-то старичок этнограф долго распространялся о говорящих зверях и птицах — друзьях человека, какими они выступают в мифах, легендах, сказках, народных поверьях, потом — о тотемах первобытных и современных дикарских племен и о геральдике средневековья, где существуют отзвуки прежнего культа животных. Ну и конечно, о священных кошках, быках, жуках-скарабеях Египта, о буддизме… В общем-то, он действовал в нашу пользу: подводил к тому, что все это неспроста, что не могли все народы мира так прочно и безосновательно ошибаться, что раньше существовал контакт с животными, который впоследствии был утерян человеком. И вот хотя бы дельфины ведь древние легенды о них оказались правдой, а мы об этом только сейчас узнали. Но он говорил очень нудно и туманно, его мало кто понимал и слушал. А главное, после того как я оскандалился с Барсом, все разговоры были впустую.
Я не очень-то уверен, что эту аудиторию убедил бы даже дуэт Мурчика и Барса. Скептики есть скептики. Подойдет к такому черный кот на задних лапах, держа карандаш и бумагу, глянет проникновенно своими глазищами и пожалуется с кошачьим акцентом, что ему мама мало мяса дала. Ну, как быть скептику? Заявлять, что это — колдовство, что в коте сидит дьявол и поэтому надо срочно соорудить для него костер, скептик не станет: он материалист и в дьявола не верит. Но и в говорящих котов поверить не согласен: этого не может быть, потому что этого не может быть никогда. Значит, что? Значит, гипноз! Никакой кот не ходит на задних лапах и не говорит, и даже неизвестно, есть ли этот кот вообще, а вот молодой человек по фамилии… как его?.. — ах да, Павловский!.. — нас гипнотизирует и внушает всякую ненаучную чушь…
Но так или иначе, а после провала говорить было не о чем.
Вот и все об этой распроклятой демонстрации. Ух, до чего я рад, что все это уже описано и записано и можно к этому не возвращаться!
Глава семнадцатая
Дыра — это просто ничто,
но вы можете в ней сломать шею.
Остин О'Мэлли
Каждый человек на чем-нибудь да помешан.
Редьярд Киплинг
Собственно, чему я так обрадовался? Дальше ничуть не легче. И в провале демонстрации я виноват гораздо меньше, чем в дальнейшем.
Ну уж ладно. Взялся за гуж — не говори, что не дюж. Да и дело к концу идет. А дня через три меня обещали из больницы выписать — жду не дождусь, надоело мне тут все, и по котам моим я соскучился. Мурчик давно выздоровел, Валерка его ко мне уже таскал сюда. Кот в прекрасной форме, очень обрадовался, увидев меня (а я не меньше обрадовался встрече с ним!). Все свои прежние номера помнит и даже новым научился.
Все свои прежние номера помнит и даже новым научился. Становится, например, на задние лапы, вскидывает передние вверх и весь вытягивается. Он при этом становится такой громадный, что мне до пояса достает, я даже ахнул. Валерка уверяет, что Мурчик это сам начал делать и что это у него вместо лечебной физкультуры после ранения, а роль Валерки и Светы тут свелась якобы к поощрению: они каждый раз после этого давали ему рыбу или кусок котлеты. Возможно. Я чувствую, что Мурчик ощущает физическое удовлетворение, когда у него все тело расправляется и напрягается. И еще — что где-то внутри остаются участки слабой, затихающей боли, и Мурчик будто ждет, что они от этого потягивания постепенно исчезнут. Это, конечно, не мысли, а ощущения, но довольно четкие.
Но все же я заставил Валерку еще раз клятвенно пообещать, что он не станет экспериментировать с Мурчиком и не будет водить к нему толпы юннатов и прочих ребят. Он пообещал более или менее искренне, хоть и с огорчением. Конечно, ни капельки я ему не поверил, слишком уж велик соблазн; но я взамен пообещал, что сделаю его и Герку (когда тот выздоровеет) своими постоянными ассистентами. Думаю, что такая блистательная перспектива поможет ему противостоять всем соблазнам: он даже в лице переменился, когда я это сказал, и не то охнул, не то икнул.
Я и сам от всей души радуюсь, что скоро выйду из больницы и буду работать с двумя такими умными и милыми котами (а может, Иван Иванович и своих пожертвует — ведь сам же предлагал!). Самая главная моя задача на первое время: это помирить Барса с Мурчиком, установить между ними прочный контакт и содружество. Это ведь очень важно. Не только для будущей демонстрации. Мы с ней теперь торопиться не будем. Да и вообще — надо обойтись без всяких зрелищ при полном зале. Ну их, эти дешевые эффекты, надо подготовиться для показа в узком кругу — в лаборатории, а то и у меня дома. Дуров же не звал на свои опыты целую толпу — присутствовало пять-шесть специалистов, велись протоколы, и все было куда толковее, чем у нас с Володей.
Тут полезно привести парочку афоризмов из Славкиной коллекции. Ну, например, слова Бенджамина Франклина: «Школа опыта дорого обходится, но глупые люди другой не признают» и еще Марка Твена: «Кошка, раз усевшаяся на горячую плиту, больше не будет садиться на горячую плиту. И на холодную тоже». Это мне особенно симпатично, поскольку речь идет о кошках. И я записываю твеновский афоризм с верой в будущее (в свое — как здравомыслящего индивидуума!).