— Ладно, — заявила она, мотнув не просохшими еще волосами — волосами, над которыми, похоже, хорошо поработали в парижском салоне. — Ты говорил что-то про ленч?
— Гм… Ну да, конечно, говорил. Отлично, Марго, тогда пошли — сейчас же!
Он грозно сдвинул брови. Марго рассмеялась и схватила его под руку. Они вышли из квартиры и пошли по коридору к ближнему лифту. Они так и шли, не отпуская рук, и воздух между ними, казалось, гудел от невидимых глазу, но осязаемых токов.
— После ленча куда? — хрипло спросила Марго, когда они вошли в лифт. — К тебе или ко мне?
Малькольм ничего не мог поделать с приступом острого желания, пронзившего его стрелой, но все же он не потерял голову настолько, чтобы не помнить конечно, формально у Марго каникулы, но ей надо уделить время и учебе, причем не у Малькольма в постели. Или на диванчике. Или на полу в столовой. Или…
Он тяжело вздохнул
— Боюсь, ни туда, ни туда. Есть еще один человек, с которым я тебя хотел познакомить.
Зеленые глаза вспыхнули вдруг подозрением.
— С кем это?
Малькольм усмехнулся и щелкнул ее по носу.
— Марго Смит, уж не ревнуешь ли ты? Ничего, тебе она понравится. Можешь мне поверить. Она уже жила здесь, но еще не открыла своего киоска, когда ты была в Ла-ла-ландии в прошлый раз. Она стоит того, чтобы с ней познакомиться, это точно.
— О’кей, слушаю и повинуюсь. После ленча и познакомишь!
Какое-то мгновение Марго держалась совершенно так же, как несколько месяцев назад. Приятно знать, что не все в ней еще повзрослело. Он даже не очень хотел, чтобы эта часть ее менялась.
— Ладно, познакомлю. Но только не после ленча, а до него. Я, можно сказать, требую!
Марго притворно надула губки, и Малькольм нажал на кнопку Общего уровня. Лифт послушно зажужжал, унося их вверх. Малькольм вывел ее на Малую агору, которая вообще-то заметно отличалась от оригинала. Во-первых, здесь не было привязанных или посаженных в клетки животных на продажу или съедение. Во-вторых, здесь не было ни Сократа, ни его учеников. Вместо этого здесь стояли киоски, и почему-то только один плотно обступила толпа покупателей. Остальные торговцы поглядывали на этот киоск с различными чувствами — кто с яростью, а кто с безысходной тоской. Малькольм повел Марго прямиком к этой толпе.
Ну да, конечно.
— Ты уверен, что мы не помешаем ее торговле? Вон как бойко идут у нее дела.
Малькольм только ухмыльнулся.
— Поверь мне, она будет нам только благодарна.
Он бесцеремонно протолкался через толпу, и Марго оказалась вдруг лицом к лицу с потрясающей женщиной, красивой столь экзотической красотой, что Марго такую видеть еще не доводилось. Глаза ее, темные как бархат, казались старше ее возраста — лет двадцати с небольшим. Пока Марго в оцепенении смотрела на нее, пытаясь понять, что же так потрясло ее в этой женщине, лицо той вдруг осветилось исключительной, какой-то древней улыбкой.
— Малькольм! Добро пожаловать!
Марго вдруг окаменела от нахлынувших на нее подозрений. Пока она была в колледже, никто не мешал Малькольму…
— Йанира, это Марго. Она внучка Кита Карсона, и она — та, на ком я хочу жениться.
Женщина улыбнулась, и на этот раз улыбка ее посвящалась исключительно Марго.
— Для меня большая честь познакомиться с тобой, Марго, — тихо произнесла она. — Малькольму повезло вдвойне. — Темные глаза пронизывали всю ее насквозь. — И он снимет ту боль, что носишь ты в сердце, я знаю, — продолжала она еще тише. — Он поможет тебе забыть твое детство и подарит тебе много, много счастья.
Марго молча смотрела на нее, не понимая, откуда та знает все это, — разве что проболтался кто-то из тех немногих, кто знал? Это было бы вполне в духе Ла-ла-ландии, если бы ее отец, ее дед и Малькольм Мур оказались не единственными, кто знал о ней.
Она оглянулась на Малькольма и с удивлением заметила, что все окружавшие киоск «покупатели» с ожесточением записывали что-то, протягивая к ней диктофоны или ловя ее в объективы видеокамер. Ее охватил внезапный гнев на бесцеремонное вторжение в ее жизнь, но она все-таки совладала с собой, оставшись внешне невозмутимой. Она сделала глубокий вдох, потом повернулась к Йанире. Глубоко-глубоко в этих темных глазах Марго увидела улыбку — улыбку, понимавшую и ее гнев, и его причины.
— Спасибо, — медленно произнесла она, все еще в смятении, поскольку абсолютно твердо знала, что ни Кит Карсон, ни Малькольм Мур не сказали бы этого ни одной живой душе. И она была абсолютно уверена, что отец ее ни разу в жизни не ступал ногой на ВВ-86. Ответная улыбка Йаниры загадочностью своей не уступала Моне Лизе, напомнив Марго те изящные белые статуи из давних времен, что стоят в мраморных музейных залах нагие или искусно задрапированные.
— Йанира Кассондра пришла на ВВ-86 несколько лет назад, — тихо пояснил Малькольм. — Через Врата Философов.
— Значит, вы из Нижнего Времени? Я и не подумала бы, — добавила Марго, когда Йанира чуть кивнула. — Ваш английский просто безупречен.
Легкая улыбка, как луч света в облаках, промелькнула на лице Йаниры.
— Ты очень добра.
Так и не придя в себя окончательно, Марго сосредоточила внимание на самом киоске и его содержимом. Искусно вышитые бумажные и льняные платья вроде того, которое было на самой Йанире, лежали, аккуратно сложенные, среди брошей, украшений для волос, красивых шалей, маленьких флаконов бог знает чего, кучки разных камней и кристаллов — образцы висели на нитках, переливаясь на солнце, — какие-то талисманчики, вырезанные из кости, дерева или драгоценных камней, даже маленькие бархатные мешочки, перетянутые тесемками, маленькие бирки на которых гласили: «Счастье», «Богатство», «Любовь», «Здоровье», «Дети». Надписи были выполнены буквами, стилизованными под античный греческий шрифт. Были здесь и палочки благовоний, маленькие курильницы, а также компакт-диски с названиями вроде «Тайны Афродиты: священная музыка Олимпа».