— Говорящий, ты уверен? — спросила Тила.
— Конечно, — ответил кзин. — Эта стена явно выше.
Луис мысленно усмехнулся. Его никогда не учили боевым навыкам, но он кое-что знал о войне. На Вундерланде он неожиданно оказался в самом сердце революции и три месяца партизанил, — прежде чем удалось попасть на случайный корабль.
Он отлично помнил, что одной из черт хорошего офицера было умение быстро принимать решение, и можно было только радоваться, если решения эти, ко всему прочему, оказывались еще и верными…
Они летели над темной поверхностью Кольца. Голубая дуга светила гораздо ярче Луны, но даже полная Луна — не слишком хорошая помощь для пилота быстроходного воздушного корабля. Какое-то время за ними серебрилась борозда, пропаханная «Лгуном», потом и она исчезла в темноте.
Скутеры непрерывно разгонялись. На подходе к скорости звука сквозь звукопоглощающее поле прорвался пронзительный монотонный вой.
На подходе к скорости звука сквозь звукопоглощающее поле прорвался пронзительный монотонный вой. Он все усиливался, достигнув максимума при скорости 1 Маха, потом разом смолк. Звукопоглощающее поле изменилось, и снова воцарилась тишина.
Когда скутеры достигли максимальной скорости, Луис расслабился и сел поудобнее. У него мелькнула мысль, что в этом кресле ему придется провести больше месяца, поэтому лучше привыкнуть к нему поскорее. Сейчас же, поскольку он вел всю четверку, спать было нельзя, и он стал знакомиться со своей машиной.
Санитарные приспособления были простыми, удобными, но исключали всякую мысль о человеческом достоинстве или чем-то вроде этого.
Он попытался сунуть руку в звукопоглощающий барьер. Это была разновидность силового поля с векторами, направленными таким образом, чтобы потоки воздуха шли в обход места, занимаемого в данный момент скутером. На ощупь это нисколько не походило на стеклянную плиту. Луису показалось, что он подставил руку очень сильному ветру, дующему со всех сторон. Он находился в идеально спокойном глазе циклона.
Барьер казался непроницаемым.
Чтобы проверить это, Луис выбросил камешек, оказавшийся в кармане. Он упал вниз, под днище скутера, и повис в воздухе, вибрируя, как безумный. Луису очень хотелось верить, что то же самое произойдет и с ним, если он вдруг случайно выпадет из кресла. Это, впрочем, казалось непростым делом.
Наверняка будет именно так. Эти кукольники такие перестраховщики…
Он потянул из гофрированной трубки — дистиллированная вода. Открыл подаватель пищи — темно-коричневый кирпичик. Луис заказал шесть таких кирпичиков, каждый из них надкусил, а остальное бросил в предназначенное для этого отверстие. У каждого был свой вкус, довольно приятный.
Похоже было, что еда ему долго не надоест. Во всяком случае, достаточно долго.
Однако, если они не найдут растения и воду, чтобы пополнить запасы «сырья» для пищевого регенератора, подаватель перестанет поставлять темно-коричневые кирпичики.
Луис заказал седьмой и съел его целиком.
Думая о расстоянии, отделявшем их от какой бы то ни было помощи, он чувствовал, что отвага покидает его. Земля была в двухстах световых годах, а удаленный на световые годы флот кукольников летел прочь почти со скоростью света. Даже корпус «Лгуна» исчез из вида через несколько минут после старта. Сейчас то же самое случилось с пропаханной им бороздой. Смогут ли они снова найти его?
Конечно, смогут, и без особых проблем. Рядом высилась самая большая гора из всех, что видели глаза человека… Трудно было предположить, что поверхность Кольца усеяна такими горами. Чтобы найти «Лгуна», достаточно оказаться рядом с горой, а потом отыскать борозду, тянущуюся на тысячи миль.
Над головой все сверкала невероятная дуга. В три миллиона раз больше места, чем на Земле. Достаточно, чтобы заблудиться.
Тело Несса слегка вздрогнуло, потом одна за другой появились головы. Кукольник включил языком звук и спросил:
— Луис, мы можем поговорить только вдвоем?
Миниатюрные лица Тилы и кзина, казалось, дремали. Луис заблокировал их интеркомы.
— Говори.
— Что произошло?
— Ты ничего не слышал?
— Мои органы слуха находятся возле губ, а поскольку головы были спрятаны, до меня ничего не доходило.
— Как ты себя чувствуешь?
— Не знаю, не впаду ли я снова в кататонию. Я чувствую себя совсем потерянным.
— Я тоже. За последние три часа мы преодолели две тысячи двести миль. Дело шло бы лучше с трансферными кабинами или хотя бы дисками.
— Наши инженеры не в состоянии перенести сюда трансферные диски. — Головы кукольника повернулись друг к другу, разглядывая себя. Луис уже несколько раз обращал внимание на этот жест, и сейчас у него мелькнула мысль, не эквивалентен ли он смеху.
Неужели безумный кукольник обзавелся чувством юмора?
— Мы направились влево, — продолжал Луис. — Говорящий решил, что до этой стены ближе. По-моему, с тем же успехом мы могли бросить монету. Но Говорящий — наш начальник: он взял на себя руководство, когда ты впал в кататонию.
— Это плохо. Его скутер находится за пределами действия моего таспа. Я должен…
— Подожди немного. Почему бы не позволить ему побыть начальником?
— Но… но…
— Подумай, — не сдавался Луис. — В случае чего ты всегда можешь воспользоваться таспом. Если же не сделать его начальником, он раз за разом будет пытаться силой заставить тебя согласиться на это. Кроме того, он действительно подходит для этой роли.