— Спальня, соединить поля, — сказал он.
Два независимых поля, удерживающих Луиса и Тилу между излучающими плоскостями, слились в одно. Мгновение казалось, что они куда-то падают, а потом они оказались рядом.
— Я действительно хотела спать, Луис… Но это ничего…
— Подумай еще вот о чем, прежде чем отправиться в страну мечты. В кабине будет довольно тесно.
— Ты хочешь сказать, что мы не сможем любить друг друга? Черт возьми, Луис, меня не волнует, будут на нас смотреть или нет. Ведь это чужаки.
— А меня волнует.
Снова этот удивленный взгляд.
— А если бы они были людьми? Ты тоже переживал бы?
— Да. Разве что мы были бы очень хорошо с ними знакомы. Я очень старомоден?
— Немного.
— Помнишь того приятеля, о котором я говорил? Лучшего любовника? Так вот, у него была, гмм… знакомая, она научила меня тому, чему научилась от него.
Но для этого нужно тяготение, — добавил он. — Спальня, выключить поле!
— Ты пробуешь сменить тему.
— Действительно. Сдаюсь.
— Подумай еще об одном. Твой знакомый кукольник мог бы пожелать себе представителей четырех, а не трех видов. Вместо меня ты с тем же успехом мог бы заниматься любовью с самкой тринока.
— Ужасная перспектива. Но вернемся к делу: целое состоит из трех фаз. Начнем с позы «на всаднике»…
— А что это за поза «на всаднике»?
— Сейчас покажу…
Утром Луис был счастлив, что они летят вместе. Когда сомнения вернулись, было уже слишком поздно. Впрочем, уже давно было слишком поздно.
Внешние торговали информацией. Они хорошо за нее платили и дорого продавали. Купленное один раз они продавали многократно, поскольку область их деятельности охватывала целую ветвь Галактики. Во всех банках заселенного людьми космоса Внешние имели неограниченный кредит.
Скорее всего, их раса возникла на небольшом холодном спутнике какого-нибудь газового гиганта, таком, как, например, Нереида — крупнейший спутник Нептуна. Сейчас они обживали межзвездное пространство в огромных кораблях с движителями от фотонных парусов до таких, чье существование, а тем более — действие, было абсолютно невозможно с точки зрения человеческой науки. Если какую-нибудь планетарную систему населяли потенциальные клиенты, если в ней находилась подходящая планета или спутник, Внешние основывали там огромный торгово-развлекательный центр. Пятьсот лет назад они получили Нереиду.
— Пожалуй, именно здесь у них что-то вроде центральной базы, — сказал Луис, одной рукой указывая вниз, а другой — держась за рулевые рычаги транспортника.
Нереида была потрескавшейся ледяной равниной, освещенной лишь ярким светом звезд Солнце выглядело отсюда как большая жирная точка и давало примерно столько же света, как Луна в полнолуние. Именно оно освещало раскинувшийся внизу невысокий лабиринт. Тут и там стояли купола и орбитальные корабли с открытыми пассажирскими кабинами, но больше всего места занимал именно лабиринт.
— Интересно, зачем им это? — спросил Говорящий. — Для обороны?
— Это что-то вроде пляжа, — объяснил Луис. — Внешние живут благодаря термоэлектрической энергии. Они лежат головой на солнце, а хвостом в тени, и разница температур порождает ток. Благодаря этим стенам они имеют множество мест, в которых свет четко граничит с тенью.
За время десятичасового полета Несс почти успокоился. Он осмотрел системы безопасности, заглядывая то туда, то сюда, засовывая то одну, то другую голову в различные углы. Его скафандр с утолщением на горбе, прикрывающем мозг, производил впечатление легкого и удобного. Системы, регенерирующие воздух и продукты, были неправдоподобно малы.
Он немного удивил всех перед стартом. В кабине раздалась странная музыка, тоскливая, как завывания компьютера, страдающего сексуальной манией. Это был Несс. Две глотки делали его ходячим оркестром.
Кукольник настоял, чтобы за управление сел Луис: его доверие к землянину было так велико, что он даже не застегнул ремней. Луис подозревал, что на корабле кукольников должны стоять какие-то исключительные системы безопасности.
Говорящий явился на борт с небольшим багажом, который, как выяснилось, состоял из микроволновой плиты для разогревания мяса и огромного куска самого мяса, явно неземного происхождения и, разумеется, сырого. Неизвестно почему Луис ожидал, что скафандр кзина будет напоминать средневековые доспехи, но все оказалось совсем иначе. Это был, скорее, составной баллон, совершенно прозрачный, с огромным рюкзаком и похожим на мыльный пузырь шлемом, переключатели передвигались языком. Хотя при кзине не было никакого оружия, рюкзак походил на военное снаряжение, и Несс потребовал положить его в багажное отделение.
Большую часть пути кзин просто проспал. Теперь все стояли за спиной Луиса, глядя на пейзаж, расстилавшийся под ними.
— Я сяду у корабля Внешних, — сказал Луис.
— Нет. Лети дальше на восток. «Счастливый Случай» спрятан там.
— Почему? Вы боитесь, что Внешние будут за вами шпионить?
— Нет. Им могла бы повредить температура плазменных двигателей.
— А почему «Счастливый Случай»?
— Так назвал его Беовульф Шэфер, единственный, кто летал на нем. Я имею в виду путешествие к центру Галактики. Разве «Счастливый Случай» не имеет ничего общего с азартом?