Мирдль чуть пренебрежительно усмехнулась, и ещё тише зазвучал её голос, вынуждая сидящих в дальних креслах слушать затаив дыхание.
— Похоже, на этот раз старый Эверард перехитрил сам себя, приказав своему волчонку познакомить меня с некоторыми тайнами леса. Да, сила их велика, почти беспредельна — но я углядела многое, что может нам пригодиться.
— Во-первых, хотя тамошние обитатели способны разобрать почти любую ложь, они не знают, что такое коварство, лукавая двусмысленность или искусство интриги. И тут мы, люди, имеем над ними огромное преимущество.
Долгое молчание прервала сестра Стефания.
— Согласна. Продолжайте, сестра.
Покивав головой своим мыслям, Мирдль чуть поёрзала на скамеечке. Ох, прости меня, Хранитель!
— Второе. Святой воин… простите, запамятовала ваше имя. Ответьте мне — правда ли, что вы одной и той же рукой можете и погладить ребёнка, и размозжить голову орку?
Здоровенный как деревенский бугай паладин молча кивнул.
— Так вот. И наши святые молитвы вполне пригодны для иных целей. Словечко изменить там, ударение или акцент поменять тут…
— Это святотатство! — от волнения чуть подавшись вперёд, хрипло выкрикнул один из адептов, яростно блистая глазами.
Мирдль словно в сомнении покивала своим мыслям.
— Возможно, брат мой, вполне возможно. Но это ещё и очень сильное оружие.
На этот раз паладины церкви, коротко обменявшись взглядами, поддержали её. Уж коль дело касалось оружия — духовного или материального — главное слово всегда было за святыми воинами. И те вовсе не склонны были упускать возможность и давать лишний шанс противнику.
— Мы согласны попробовать и принести такую жертву ради победы.
А молодая жрица, мерцая тусклой аурой божественного снисхождения, продолжала свои весьма опасные речи.
— Я прошла обряд на алтаре, в конце концов оказавшемся средоточием всех ветров. Самый сильный из них — северный ветер. Но братья почитают его за равного. И я, с присущей лишь женщинам чуткостью, на самом донышке его естества заметила — нет, даже не недовольство, а всего лишь искорку его. Мало того, я сделала шаг навстречу и осторожно раздула её, почтив дыхание полуночи первым среди остальных. Если у нас найдутся единомышленники среди братства Всех Ветров…
Что ж, сказано сильно. Настолько сильно, что сидящий по правую руку от Мирдль святой брат с горделивым выражением лица задумчиво покивал головой.
— Это уже не кое-что, братья и сёстры. Но прошу вас, продолжайте, сестра Мирдль. Воистину, вы бесценная находка для матери-церкви.
И Мирдль продолжила. Да, она не так много познала таинств Силы Жизни — но готова показать и научить пригодных к тому.
Да, она не так много познала таинств Силы Жизни — но готова показать и научить пригодных к тому. Пусть выберет сестра Стефания и… ах, брат Фелер? Отменно — и брат Фелер среди молодых, чтобы испытать на них и пока не засвечивать участие в интриге старших братьев.
Бастард Айлекс? По большому счёту, мальчишка. Да, сильный воин, да, ублюдок графского рода. Но как следопыт он не знает себе равных — в том числе и оттого, что умеет находить даже пути в неведомые пространства. Потому лучше пока не трогать. Вот когда он перестанет быть нужным… неужто мы простим ему смерть брата Морле? Но придётся потерпеть пока.
Брат Зенон кивнул и обвёл взглядом притихших собравшихся. Сестра Мирдль мудро поступила, посадив щенка на незримый, но могучий поводок — и не отдавшись полностью, но и не оттолкнув. Пригодится, полезен пока что — и с этим безоговорочно согласились все.
А пока что, следует потихоньку…
И посыпались сначала вялые, но потом всё более смелые и дельные предложения да советы. Не урвать при такой делёжке свой кусок пирога? Немыслимо…
По склону горы, шурша, скатились несколько камешков. Звук от них не потревожил греющуюся на валуне серо-зелёную ящерицу с чёрными бусинками глаз и надменным разрезом рта. Не тот. От естественных причин. И всё же, грациозное животное насторожилось. Чуть приподнялось на передних лапках, напружинив хвост и замерев в неподвижной готовности стремительно, неудержимо перетечь в укрытие — а там и в недоступную для прочих узкую и тёмную щель меж камней.
Из тени тощей, перекрученной и кривой сосны, только по прихоти богов удерживающейся на краю скалистого уступа, шагнули несколько других, постепенно становящихся более плотными теней.
— Это грязно. Омерзительно, — ставшая вдруг осязаемой лесная дриада передёрнулась от отвращения и принялась оглядываться.
Следом за нею на край обрыва вышли двое лесных воинов. Они в своих сливающихся с любой местностью листвяных плащах были плохо различимы даже когда шевелились, но маленькая ящерка успокоенно расслабилась — от этих ждать подвоха не приходилось.
Последним вышел из теней здоровенный, серый горный медведь. Он дёрнул ухом, первым делом обнюхался вокруг, переваливаясь на своих могучих косолапках, а затем сел и потёр лапой морду.
Пришедший первым непонятно кто пожал плечами.
— Не знаю, Веллини, я не разделяю твоего отвращения. Но обычным путём, без использования теней, мы не скоро бы добрались сюда.
— Верно, Защитник. И неизвестно — добрались бы через земли орков вообще, — один из лесных воинов поддержал его своим шелестящим, сливающимся с ветром голосом.